На улицах толпилось больше людей, чем она видела за свои восемь лет. Здесь продавали еду и сувениры к великому событию — имперские стяги или маленькие голограммы Императора, доброжелательно улыбающегося и прозрачного над небольшим радужным диском. Большинство же народу, однако, двигалось в том же направлении, что и семья Сиены, — на церемонию. Даже несколько дроидов катились, парили или сновали в толпе, и каждый был более блестящим и явно намного более современным, чем единственный потрепанный дроид-резчик в ее деревне.
Эти люди и дроиды были бы гораздо очаровательнее, если бы не толпились на ее пути.
— Мы успеем? — спросила Сиена. — Я не хочу пропустить корабли.
— Мы не опоздаем, — вздохнула мама. Она повторила это уже много раз за день, и Сиена знала, что должна сохранять спокойствие. Но затем Верин Ри положила руки на плечи юной дочери; сколь бы ни было мягким это движение, мууньяк понял, что нужно остановиться. Полинявший черный плащ мамы развевался вокруг ее слишком худого тела. — Знаю, что ты волнуешься, дорогая. Это пока самый важный день в твоей жизни. Почему бы тебе не нервничать? Но сохраняй веру. Империя будет ждать, когда мы закончим это путешествие в гору, когда бы это ни случилось. Хорошо?
Мамина улыбка согрела Сиену, словно солнечный свет.
— Хорошо.
Не важно, когда они закончат восхождение. Империя всегда, всегда будет ждать ее.
Как и обещала мама, когда они добрались до загонов, оставалось еще достаточно времени. Но пока родители оплачивали смотрителю один день в коррале и корм для мууньяка, Сиена услышала смех.
— Явились на имперскую церемонию на вонючем мууньяке! — вопил подросток из второй волны. Яркий красный цвет его плаща напоминал Сиене открытую рану. — Да они же все здесь провоняют!
Сиена почувствовала, как зарделись щеки, но ничего не ответила задирам и даже не посмотрела на них. Вместо этого она похлопала мууньяка по боку; животное моргнуло ей, спокойное, как всегда.
— Мы вернемся за тобой позже, — пообещала она. — Не скучай.
Никакие насмешки глупых подростков не могли заставить ее стыдиться зверя. Она любила и его, и его запах. Тупые поселенцы второй волны просто не понимали, что значит сродниться со своими животными и землей.
Тем не менее теперь, увидев сотни людей второй волны, в длинных шелковых плащах и роскошных стеганых одеждах, Сиена посмотрела на собственное светло-коричневое платье и почувствовала себя нехорошо. Прежде ей нравилось это платье, потому что ткань была чуть светлее тона ее кожи и хорошо смотрелась на ней. Теперь девочка заметила потрепанный подол и выползшие нитки на рукавах.
