– Ни вы, ни я не можем позволить себе этого, мисс Дэвенпорт, – сказал маркиз твердо.
И с сожалением? Ей ведь не почудилась эта нотка в его голосе, верно?
Анна попыталась встретиться с ним взглядом, но сумерки уже сгустились, и было невозможно как следует изучить выражение его лица.
– Вы раньше называли меня Анной. Мне кажется, мы с вами достаточно близко знакомы и вы можете больше не обращаться ко мне «мисс Дэвенпорт».
Маркиз рассмеялся.
– Подумайте, как будут шокированы остальные гости, стоит мне назвать вас просто по имени, Анна.
Ей очень нравилось, как звучит ее имя в его устах. И очень хотелось, чтобы маркиз тоже позволил ей называть его по имени.
– Тогда не называйте меня так при других. – Девушка пробежала язычком по нижней губе и была вознаграждена выразительным взглядом, следящим за этим движением. – Только наедине. – Она улыбнулась. – Как сейчас.
Маркиз нахмурился, вся его игривость исчезла.
– Нам больше нельзя оставаться наедине, мисс Дэвенпорт.
Черт. Все вернулось на круги своя.
Он, наверное, почувствовал ее боль, вызванную этими словами, потому что его губы сложились в слабую улыбку; возможно, в ней было сожаление.
– Вы девушка на выданье, а я не собираюсь жениться еще много-много лет. – Маркиз пожал плечами, и его тон внезапно стал мягче. – Но, если мы когда-нибудь снова окажемся наедине, вы можете называть меня Нэйт.
– Нэйт. – Такая степень близости потрясла Анну. Девушка провела кончиком пальца по его брови. – Нэйт…
Он поймал руку Анны и повернул ее так, чтобы поцеловать ладонь, а затем поднялся, увлекая девушку за собой.
– А теперь мы должны… ох, проклятье.
Резкая смена положения не пошла ей на пользу. Сад внезапно закружился.
– Вас сейчас стошнит, – словно издалека услышала она голос Нэйта, а затем он держал ее, когда она согнулась над особо невезучим кустом. Ее сотрясала одна волна тошноты за другой.
– О-ох. – Желудок Анны наконец перестал содрогаться, но она боялась выпрямиться, чтобы все не началось опять. Пришлось опереться руками о колени. Девушка знала: она должна быть в ужасе от того, что маркиз стал свидетелем такого недостойного и… отвратительного действа, но ей было слишком плохо, чтобы чувствовать что-то еще, кроме слабости. Анна провела языком по губам. Фу. От одного только вкуса ее снова затошнило.
– Простите, – с трудом прохрипела она.
– Ну, этого следовало ожидать, – ответил равнодушный мужской голос. – Если помните, я говорил вам, что пора перестать пить.
