– Так она не затаскивала тебя в кусты?
– Слушайте, разве не пора ужинать? – улыбнулся Алекс.
Но его слова проигнорировали.
– Конечно же, она не затаскивала меня в кусты.
– Тогда какого черта ты пошел туда с ней?
Маркус отвел взгляд.
– Она всего лишь хотела без посторонних ушей обсудить со мной освободившееся место в Одиноком доме.
Женщина не могла исчезнуть в кустах с мужчиной для того, чтобы обсудить с ним жилищный вопрос. Разве что упомянутый вопрос включал в себя регулярные визиты этого мужчины в ее спальню – а Нэйт не мог поверить в то, что у Маркуса хватит ума сделать дочь викария своей любовницей. Даже для испорченного проклятием мозга подобный план был чересчур странным.
Нет, походы в кусты были далеко не невинным занятием. Взять хотя бы его и мисс Дэвенпорт…
Нэйт тут же прогнал мысли о мисс Дэвенпорт.
– И больше ничего не случилось? – спросил он. Просто не мог удержаться. Ему нужно было, чтобы его кузен признался в содеянном.
Маркус заморгал, затем снова посмотрел на Нэйта, и его взгляд стал непроницаемым.
– Нет. А что должно было случиться? Я же сказал: мисс Хаттинг желает стать следующей старой девой из Одинокого дома.
Господи! Его слова показались Нэйту ударом в живот.
Что-то в голосе Маркуса явно давало понять: его кузен лжет.
Никогда прежде он не лгал Нэйту.
Маркус покраснел и быстро отвел взгляд, делая вид, будто проверяет, не испачканы ли его руки золой.
Нэйта же внезапно ослепила злость. Маркус знал, что играет с огнем. Любой здравомыслящий мужчина опознаёт опасность и предпринимает определенные шаги, чтобы избежать ее. Такое сочетание – женщина и кусты – было смертоносным. Стоит лишь вспомнить о том, что случилось с ним самим, когда он очутился в саду Одинокого дома в компании мисс Дэвенпорт. То, что началось с попытки избежать скандала, завершилось на земле. Его руки оказались на попке мисс Дэвенпорт, а язык – у нее во рту. Не приди он в себя, ее юбки были бы задраны до ушей, его бриджи спущены до лодыжек, а его…
О Зевс! И ведь на него-то не действует проклятие Изабеллы Дорринг. Правила благопристойности гласили: юная девственница не должна оставаться наедине с мужчиной, но защищали они при этом мужчину. Девицы на выданье были искусительницами, подталкивающими бедняг к полной потере благоразумия и – тем самым – в пасторскую мышеловку. Которая для Маркуса была дверью в склеп.
– Господи боже, Маркус, мне что, на поводок тебя посадить?
Алекс издал негромкий протяжный свист, заставив Нэйта взглянуть на кузена. Губы Маркуса сжались, глаза превратились в щелки. Он был в ярости.
