— Проходи, — Лаврентий Павлович поманил ее рукой.
— Извините, меня дома ждут.
— Садись, — он отодвинул от стола один из стульев. Но она оставалась у двери. Тогда Берия подошел к ней. Он был выше ее совсем ненамного. Он попытался заглянуть ей в глаза, но она опустила их.
— Я вижу, ты узнала меня, да?
Она кивнула.
— А как тебя зовут?
— Яслена, — ответила она.
— А! — улыбнулся Лаврентий Павлович. — «Я с Лениным». Хорошее имя.[31]
— Зачем я здесь?
Да, конечно, Рафик показал ей удостоверение, наплел, наверное, что к ней у госбезопасности есть некоторые вопросы, она может помочь, это ее долг помогать органам — что-то в этом роде. Интересно, догадывается она? Девочка уже достаточно взрослая, ей лет семнадцать. Должна догадываться, но гонит эти ужасные мысли и лелеет надежду, что вот сейчас ее спросят о каких-нибудь знакомых, что видела, что слышала, не находила ли что-нибудь странного в их поведении, а потом с извинениями отвезут домой. А где-то внутри нее шевелится понимание, ее это пугает, ну и конечно, немножко возбуждает, как она не старается подавить в себе это. Его тоже она возбуждает, и не немножко.
— Пойдем, — он положил ладонь на талию, девочка вздрогнула и его это еще сильнее взволновало. — Посидим, и я тебе скажу, зачем ты здесь.
— Надо что-то выяснить? — с надеждой спросила она и, повинуясь его ладони, пошла с ним к столу, опустилась на отодвинутый стул.
— Да, надо что-то выяснить, — сказал Берия, разливая по фужерам вино.
— Родители уже беспокоятся, — произнесла она, с ужасом глядя на перетекающую из бутылки в граненый хрусталь на тонких ножках бардовую жидкость.
— О родителях не волнуйся. Им сообщат, что твоя помощь потребовалась органам госбезопасности. Они поймут, что раз потребовалось срочно помочь органам, значит, нечего тревожиться. Чекисты ничего не делают зря, — успокоил ее Берия.
Ему не хотелось сегодня быть грубым. Хотелось понравиться. Хотелось обойтись без криков, угроз и пощечин. И пока он не будет грубым. Пока он даже не будет слишком торопить ее. Пока его желание не набрало ту силу, когда уже невозможно сдерживать себя.
Он протянул ей фужер с вином.
— Зачем это? — Она не подняла рук с колен, продолжала разглаживать платье и не отрывала взгляда от скатерти.
— Затем, что я приехал домой, хочу поужинать. Очень проголодался, давно не кушал, дела, работа. А у меня сегодня в гостях оказалась приятная девушка. И я хочу, чтобы она разделила со мной ужин.
— Я не пью, товарищ, — она споткнулась, потом тихо-тихо выговорила, — Берия…
