– Мам, слушай, мы заехали всего на минуту. Раньше они были под моей коробкой в кладовке. Помнишь? – От напряжения у меня, кажется, даже волоски на руках поднялись.
Грейсон заходит на кухню.
– Здорово, Брэдли! Ехал домой и увидел твою машину. Извини, я так тебе и не перезвонил. Сумасшедший день. Что ты хотел?
Брэдли смотрит на меня, затем на него.
– Хотел предложить тебе завтра пообедать. Что, если я к тебе заскочу?
– Отлично, – кивает Грейсон. – Только позвони заранее, вдруг не смогу вырваться…
Я их не слушаю. Я сосредоточена на маме. Она начинает собирать со стола тарелки.
– Мама!
– Что? Кенсингтон, честное слово… – С тарелками в руках она раздраженно оборачивается ко мне.
– Где мои картины? – рычу я.
Она хмурится в замешательстве.
– Все, что твое, лежит в той коробке.
– Картины лежали под коробкой. Их было штук пять. Вспомни. Ты их никуда не перекладывала?
Мама достает стаканы из посудомойки.
– Ну, если они не там, тогда не знаю. И честно говоря, я могла бы использовать место в кладовке, так что, если тебе нужна твоя коробка, забери ее с собой. Грейсон, кофе? Я только что сварила.
– Куда они делись? – Гнев во мне так и клокочет. Я уже была на взводе, а теперь еще и это? – Ты что, их выбросила? – во всю глотку кричу я, сверкая глазами. Поворачиваюсь к папе. – Ты позволил ей выбросить мои картины? Мои школьные работы!
Часть моей души!
Брэдли выглядит смущенным. Папа поднимает руки, жестом показывая, что не имеет понятия, о чем я говорю. Рен как-то странно смотрит на меня и уже открывает рот, чтобы что-то сказать, но мама ее опережает.
– Кенсингтон, ты полагаешь, я должна следить за твоими вещами? – Она качает головой. – Кофе хочешь?
И это все?
Делаю шаг назад, утратив дар речи. Она не понимает. До нее просто не доходит.
– Школьные награды Грейсона выставлены на почетном месте, а мои картины… ты выбросила?
Я злилась, что она запихнула их в какой-нибудь ящик, а она их, оказывается, вообще выкинула. Моих картин больше нет.
Так и Шейна она выкинула из моей жизни.
Не говоря больше ни слова, бегу по лестнице наверх, перепрыгивая через две ступеньки.
Она даже не позвонила и не спросила разрешения. Вряд ли она удостоила их хотя бы единого взгляда.
Черт, она даже не понимает, о чем я говорю. И уверена, что знает, что будет лучше для меня и Шейна. Она не имела права!.. Слезы дрожат на ресницах, комната расплывается перед глазами.
Тянусь на цыпочках за коробкой, вытаскиваю ее с полки кончиками пальцев и роняю себе в руки.
