.
• «Туалет» – игроки называются разными предметами, ведущий называет их, а потом, по команде распорядителя «Весь туалет!», играющие должны повскакивать со своих мест и поменять их, а кто окажется без места – с того берут штраф. (На одном из вечеров в Николаевском дворце распорядителем игры был сам Николай I, а С.М. Загоскин занял стул прежде императрицы, но был за то только поощрен императором[290].)
• В игре «сижу-посижу» девушка с завязанными глазами ходит в кругу подружек и приговаривает: «Братцы, сестрицы! Примите меня. Братцы, сестрицы! Возьмите меня». Девушки отвечают ей: «Иди по нас». Девушка подходит и садится к кому-нибудь на колени, приговаривая: «Сижу-посижу». У кого она сидит, тот должен молчать. Остальные ее спрашивают: «У кого?» Если девушка отгадает это лицо, то ему передается обязанность ведущего.
Эти и подобные игры были распространены и у простого народа. Но не считалось зазорным, как видим, и дворянам играть в них. В этом просматривается единство культурной среды. Обучаться играм могли и в деревнях у крестьян, и от гостей дворянских детей.
Были также популярны шарады, весьма схожие с «живыми картинами»: когда одни участники изображали отдельные слоги загаданного слова, а другие пытались догадаться, что было зашифровано. Подобным образом разыгрывались также загадки, каламбуры, логогрифы[291], омонимы, анаграммы, романсы.
* * *
Вне дома, на открытом воздухе, была очень популярной игра в свайку: на землю выкладывали железную ось и метали кольца, стараясь попасть в самую середину, на толстый гвоздь – свайку. Также с увлечением играли в горелки (обычно с крепостными девушками) – как Алексей из знаменитой пушкинской «Барышни-крестьянки». Такая практика совместных игр дворянства и крестьян несколько сокращала культурный разрыв между сословиями. Игры дозволяли легкий флирт, позволяли молодежи весело провести время в приятном несерьезном общении и лучше узнать друг друга.
Взрослые и дети любили кататься на тройках. В Москве на Масленицу благородное общество направлялось на Москворецкую набережную, где устраивались грандиозные катания, а на Вербную субботу катались на экипажах по главным московским улицам близ Кремля. «Семик» («Зеленый четверг», седьмой четверг после Пасхи за три дня до Троицы) отмечали гуляниями в Марьиной роще у графа Шереметева, Пасху – гуляньем под Новинским[292]. В Москве общественные балы устраивались зимой в Благородном, Купеческом и Немецком клубах, а летними вечерами дворяне чинно гуляли семьями (детям даже за городом не разрешали шуметь)
