, в котором женатый мужчина, скрыв свое семейное положение, делает предложение девушке, просит ее руки у ее отца и, получив согласие, одалживает у него крупную сумму денег без расписок, для чего, собственно, он изначально и приезжал.
* * *
Если чин и достаток потенциального жениха не удовлетворяли требованиям родителей, а его постоянные появления отпугивали более завидных женихов, молодому человеку могли отказать в доме. Так, в рассказе Н.А. Полевого «Дурочка» бедному юноше заявили: «…вы позволяете себе слишком короткое обращение с моею племянницею Паулиною, и мы просим вас вспомнить, что таким обращением вы можете повредить нашим семейным распоряжениям. Вы должны были заметить, что она почти невеста (Прасковья Ивановна наименовала гусара), и мы просим вас оставить мою племянницу в покое»[174].
Если же сама невеста отказывалась от брака[175] или родители спустя какое-то время находили эту партию неподходящей, отказ делался в ритуальной форме: претендента благодарили за честь, но говорили, что дочь еще не думает о браке, слишком молода или же, например, намеревается поехать в Италию, чтобы совершенствоваться в пении. Впрочем, эту ситуацию можно было «повернуть вспять». В начале 1815 года Алексей Михайлович Милютин просил руки Елизаветы Дмитриевны Киселевой, но получил отказ, так как родители считали партию неравной. Тогда девушка принялась писать братьям, Сергей Дмитриевич приехал из Петербурга к ним в Москву и уладил дело. Да и сами родители, увидев, как расстроилась и даже заболела от переживаний их дочь, поспешили согласиться на этот брак[176].
* * *
Интересны примеры свадеб, произошедших из благородных побуждений: Иван Петрович Мартос был вдов, имел дочек и сироту-воспитанницу, которую, бывало, обижали его дочери. Узнав, что одна из дочек дала ей пощечину и Дунечка разобиделась и хотела уйти от них в услужение, хозяин дома надел вицмундир, все ордена и сделал воспитаннице официальное предложение: «Милостивая государыня, Авдотья Афанасьевна, имею честь просить вашей руки». Дочки злились на отца, но относились к мачехе с почтением, а та всю жизнь платила им добром за зло[177].
В поместьях, вдали от «света», девушкам было предоставлено больше свободы. Например, героиня пушкинской «Метели», будучи влюблена в бедного армейского прапорщика, виделась с ним в сосновой роще или у старой часовни, где они клялись друг другу в любви и сетовали на судьбу[178]. Известно, что тайные бракосочетания были не столь редким явлением и в столицах (к примеру, как вспоминает Е.А. Сушкова, ее отец часто устраивал такие браки)
