– Эй!.. Может, подсобите мне немножко? – крикнул ему сзади таксист.
Но Пеллетер, не оборачиваясь, шел вперед, вглядываясь в ночную мглу. Больше никакого движения он не заметил. А может, это была мадам Розенкранц? Да нет, вряд ли – она бы прошла в дом.
– Инспектор!
Пеллетер замер, напрягая слух, потом крикнул:
– А ну выходи!..
Кусты раскачивались на ветру, и больше ничего. Может, просто сказалось вчерашнее переутомление?
– Инспектор! – снова позвал таксист.
Пеллетер повернул обратно. Если кто-то и следил за ним, то все равно вскоре станет известно, кто это делал и зачем.
Таксист корячился возле задней дверцы, безуспешно пытаясь вытащить из машины инертную тушу Розенкранца.
Вдвоем им все-таки удалось это сделать, причем Пеллетер морщился больше от бившего в нос адского перегара, нежели от натуги.
Они под руки поволокли писателя к дому, при этом таксист все время понукал:
– Ну давай же ты, урод!.. Ну давай же!..
На крыльце Пеллетер принялся обшаривать карманы писателя в поисках ключей, но таксист, тронув ручку, обнаружил, что дверь открыта. Возможно, Розенкранц боялся, что жена, вернувшись, не сможет войти в дом. А возможно, просто от перевозбуждения последних дней забыл запереть дверь. В конце концов, они с женой потому и переехали жить в Вераржан, что здесь можно было позволить себе не запирать дверей.
Пеллетер с таксистом кое-как протолкнули Розенкранца в дверной проем, Пеллетер только обернулся на пороге, стрельнув взглядом туда, где видел тень. Ему опять показалось, что там кто-то есть. Но сначала нужно было разобраться с пьяным писателем, поэтому он тоже протиснулся в прохожую, при этом мысленно спрашивая себя: неужели его недавние открытия стали поводом для преследования?
Когда они вошли, дверь сама медленно захлопнулась за ними. Стукаясь локтями о стены, они потащили пьяного хозяина дома через тесную прихожую.
– Давайте-ка сюда, – предложил таксист, кивнув на первую попавшуюся дверь.
Свет, проникавший в окно с улицы, позволял разглядеть очертания кресла. Они усадили бесчувственного Розенкранца в кресло, и Пеллетер потянулся, растягивая мышцы рук и поясницы. Сердце бешено стучало от физического напряжения.
– Прибавить бы полагается за такое сверх положенной платы, – сказал таксист. Голос его прозвучал в тишине пустынного дома как-то особенно громко.
Пеллетер достал из кармана деньги и протянул их таксисту, не разбираясь в купюрах.
– Да вы-то чего? Он должен платить!
Пеллетер поискал лампу и нашел возле двери газовый светильник, который зажег при помощи своих спичек. Комната оказалась вполне обычной, стандартной гостиной.
