Вера мальчика в инспектора Скиннер разлетелась вдребезги! Он ожидал, что женщина поведает ему что-то невероятно заковыристое, а она, после стольких лет работы в полиции, рассказала историю о зефире!
– Возьми мою визитную карточку, – сказала инспектор, протягивая Бруно визитку с золотой эмблемой брайтонской полиции.
Он взял карточку и сразу же почувствовал неловкость за собственную визитную карточку, на которой над именем была изображена лупа.
– Если что-то вспомнишь, свяжись со мной.
«Свинья и свисток» однозначно не был пабом из классического детективного романа. Это не было запущенное подземное убежище, где городские преступники прятались после трудового дня. В пабе не было полуодетой певицы кабаре, не играл грязный саундтрек, горло не першило от смога. Тайная комната, где официантка исполняет приватный танец в белье с кружевами, особенно если хорошо ей заплатить, также отсутствовала.
Паб «Свинья и свисток» специализировался на изысканных бургерах и игристом вине. К бургерам подавали три вида майонеза, а на стойке стояли плошки, на которых лежали оливки размером с небольшое яблоко.
Определенно, это не порочный Лос-Анджелес! Это Брайтон, где местные значительно переплачивали за возможность макать хлеб в пиалы с оливковым маслом и приправами.
Джим сел за барную стойку и стал ожидать, пока его обслужат. Грызя орехи кешью, мужчина думал о детективе, так повлиявшем на формирование его профессиональных качеств. Какой вывод сделал бы Филип Марлоу, находясь в этом пабе? Сейчас точно можно сказать только одно: он не оценил бы запрета на курение!
Паб явно не был тем заведением, где можно поглощать одну рюмку виски за другой. Здесь у героя Марлоу, возможно, проявился бы вкус к просекко[5] и хумусу[6] с красным перцем. Или же итальянская мясная тарелка перевесила бы соотношение раскрытых и нераскрытых дел детектива?
– Пинту апельсинового сока, пожалуйста, – заказал Джим, читая надпись на бейджике бармена.
Детектив надеялся, что Филип Марлоу его не слышит. Джим не любил виски. Несмотря на неодобрение наставника, он предпочитал сладкое немецкое вино.
Марк был коротышкой с ленивым взглядом и выбеленными волосами, похожими на зубья расчески. Когда Джиму налили сок, он вытащил блокнот.
– В понедельник вечером, двадцать восьмого числа, в двадцать два пятьдесят восемь вы обслуживали этого человека, – сказал детектив, протягивая бармену фотографию Терри Раттера.
Марк, чей голос оказался глубже, чем можно было ожидать, спросил, не из полиции ли Джим. Этот вопрос всегда очень нравился детективу. Это прибавляло ему значимости и укрепляло в мысли о том, что он настоящий следователь.
