Саша видел это и не понимал, в чем дело. Эпизоду в магазине он не придал никакого значения: забыла и забыла, закрутилась. Тогда что? Саша понятия не имел, что происходит.
Ближе к вечеру Кира немного успокоилась. Приняла ванну, подремала. Уговорила себя расслабиться и не нервничать. Не тут-то было. Последней каплей неудавшегося праздника стал новогодний концерт. На экране телевизора то и дело мелькали лица звезд и звездочек, которые пели не свои песни и шутили не свои шутки.
Каждый раз, замечая несоответствие, Кира следила за реакцией мужа. Комментировать что-либо вслух опасалась. Но Саша воспринимал как должное все то, что шокировало Киру. Его ничего не удивляло. Мир, в котором Кира уже чувствовала себя лишней, для него был родным и правильным.
Кира старательно ела и пила, надеясь, что вкусная еда и хмель притупят нарастающий страх. Не помогало. В итоге она не выдержала и заявила, что хочет спать. Саша покорно выключил телевизор и помог убрать со стола.
Потом они долго лежали в темноте, делая вид, что спят. Им было плохо: каждому по-своему, каждому в отдельности. Они словно вращались на разных орбитах, были далеко и не могли подарить друг другу утешение. Что-то разделяло их – пожалуй, впервые в жизни. Кира вспомнила слова, вычитанные ею давным-давно в «Триумфальной арке»: мы приходим в этот мир одни и уходим одни. «И проживаем свою земную жизнь тоже, похоже, в глухонемом одиночестве», – горько добавила про себя Кира.
– Как встретишь новый год, так его и проведешь, – некстати произнес Саша.
И Кира заплакала. Рыдала долго, некрасиво, отчаянно, захлебываясь и икая. Но и слезы не сумели их объединить, потому что Кира не могла объяснить мужу, в чем причина ее несчастья.
Пятого января Сашу вызвали на работу. Кира включила музыку погромче, надела старые шорты, выцветшую футболку, убрала под косынку волосы и принялась священнодействовать: приблизительно раз в три-четыре месяца она устраивала «капитальную уборку». Это было нечто вроде ритуала, помощники здесь только мешали, поэтому мужа она обычно выпроваживала за порог.
Оставшись одна, Кира с головой погружалась в процесс: энергично перетряхивала содержимое шкафов, выгребала хлам с антресолей, перебирала книги и журналы, возилась с цветами, драила зеркала, светильники, мебель и плитку в ванной. В прихожей стояли большие полиэтиленовые мешки, в которые Кира безжалостно отправляла то, что им с Сашкой уже не понадобится.
