Вошедшая следом хозяйка дома объяснила:
- Это пленный. Ночью с поезда сбежал.
- A-a-a, - протянул хозяин, одеваясь.
- Голоден, наверное? Ничего, трохи потерпи. Зараз завтракать будем. Глянь, худой какой! С чего бы тебе и быть другим? Немцы нашего брата не дюже балуют в лагерях.
- А я вот тоже попадал в окружение, - продолжал хозяин. - Вышел из него, добрался до дому, живу себе пока.
Разговор велся на том русско-украинском жаргоне, который одинаково хорошо понимали русские и украинцы. Трудно было сказать, каких слов в нем было больше, украинских или русских. Эту славянскую разговорную смесь там некоторые называли словом 'суржик'.
Пока мы с хозяином словесно примерялись друг к другу, его жена подоила корову и в дом вошла с полным ведром пенистого и пахучего молока.
Когда она его процеживала в глиняные горшки, по комнате разливалось чудодейственнее райское благоухание. Для полноты ощущения я даже глаза закрыл. Хозяйка налила мне его полный стакан, теплого и пенистого. Я блаженствовал. Большое ли дело, стакан молока, а как было приятно пить его. Пил я с таким видимым удовольствием, что хозяйка деликатно предупредила:
- Ты, хлопец, сразу много-то не кушай, сразу нельзя. Недавно вот такой же к соседке пришел, голодный дюже был. Наелся сразу, да и умер потом.
То ли она в самом деле боялась покойников, а может быть молока было жалко. Поразмыслив, решил не пугать добрую хозяйку. А она все не унималась и продолжала наставлять меня на путь праведный:
- Ты, - говорит, - сначала немного поешь, отдохни. Я тебе на лавке постелю. Выспись, наверное, всю ночь не спал. Отоспишься, тут и обед будет готов. Тогда уж и побольше будет можно.
Говорила она это так, будто всю свою жизнь только и давала голодным парням советы. Постелили мне на полу на соломе. Не пожалели также мягкую подушку дать, набитую соломой. Сверху, чтобы укрыться, получил похожую на одеяло дерюгу. Сон наступил мгновенно.
В середине дня, когда наступило нужное время, хозяйка сказала:
- Вставай. У меня уже все готово.
Я встал. Не сразу спросонья соображая где я и что со мной произошло, медленно вспоминал события. Угадав мои сомненья, хозяйка сказала:
- Не бойсь, дома никого нет, кушать будем, уже обед.
В доме было светло и тихо. Пахло чем-то вкусным, от всего этого появилось такое хорошее настроение, будто сейчас мирное время, будто нет никакой войны, а я сам не беглый пленный. И отчего бы все это?
В доме обычная крестьянская обстановка. В углу стоят деревянная кровать, стол, да лавка вдоль стен. Ничего ценного или интересного, однако после голой камеры пленника, все это производило впечатление мирного уюта и спокойствия.
