Вере повезло меньше. Питер, осмотрев ушибленное место, сказал, что перелома нет, но рука все равно распухла и не гнулась в локте. Ее пришлось подвязать, но боль не проходила, а на весло не хотелось смотреть и вовсе. Девочка успокаивала себя: до озера осталось всего ничего, Питер справится один, а там можно будет поставить парус…
При ударе о гряду сильнее всего пострадал левый борт лодки. Корпуса развед-ракет «Декарта» выдерживали, как следовало из документации, до тридцати «g», однако предпочитали равномерно распределенные нагрузки.
Опять принесло мошкару, она обнаглела и лезла в глаза. Кто-то страстно урчал и хлюпал в болоте за бугром, может, опасный, а может, нет. На плесе вода сделалась темнее и холоднее. На вид здесь было глубоко. Большие прозрачные насекомые гонялись за мошкарой, стараясь держаться подальше от воды. Там их поджидали. Шумно плеснула, выпрыгнув на мгновение, крупная рыбина и снова ушла в глубину, хищная тварь.
Солнце жарило вовсю.
— Поесть бы что-нибудь, — сказал Йорис, шмыгая носом. — Может, у нас осталось? Крошки какие-нибудь…
Питер покачал головой.
— Потерпи, — сказал он. — Первая сосулька, какую найдем, — твоя. Обещаю.
— Почему это моя? — благородно возмутился Йорис. — Я поделюсь…
— А я-то думал: как нам быть, если ты не поделишься? Лежи уж… выздоравливай. Ты, Вера, прости: сосульку — Йорису. Мне гребец нужен.
— Правильно, — сказала Вера. — Я не хочу есть. — Она вдруг испугалась, что ей не поверят, и замотала головой: — Правда, я совсем не хочу.
Но ей поверили, и от этого стало даже немножко обидно.
Ребята поговорили о том, как наедятся в лагере и сегодня же вечером — не позже! — улягутся спать сытыми, и о том, что пищевая паста не столь уж дурна на вкус. Тут Вера вспомнила, что сегодня день рождения Петры, поэтому должен быть особенный стол. Всех троих немного мутило, а рты наполнялись пустой слюною, но приходилось говорить о еде, чтобы не думать о лодке, о страшной вмятине в ее днище и о том, что ждет их на озере. Вернее — кто ждет.
— Говорят, у Стефана в башне целый склад консервов, — зло сказала Вера. — Только никто не знает где.
— Сказки, — веско возражал Питер. — Нет у него никакого склада. Мы бы знали.
— Да? Сказки? А когда испортился синтезатор, откуда взялись консервы? Мясо, овощи, молоко для малышей? Откуда все это?
— Отчего же не спросила? — равнодушно отозвался Питер. — Побоялась?
— Ну, не так чтобы… — Вера поморщилась, потревожив руку. — Просто как-то не пришло в голову. Как-то так… Я же тогда еле ноги волочила, ты помнишь. Да и ты тоже. Сам-то почему не спросил?
