Что и говорить — я была в восхищении от Печатной Машины. Может быть, она мне понравилась даже больше других машин, с которыми я познакомилась здесь, в типографии. Такая сложная машина — а как слушается человека! По его приказу делает листы будущей книги и аккуратно складывает их стопкой.
Да, интересно быть печатником!
Печатная Машина трудилась несколько дней, пока отпечатала все мои страницы. Строчки на страницах были ровные, буквы чёткие, бумага белая, гладенькая, а рисунки красивые.
Не успела Печатная Машина закончить свою работу, как мои свеженькие, новенькие страницы тут же перевезли в ПЕРЕПЛЕТНЫЙ ЦЕХ.
В этом цехе лежали стопками отпечатанные листы бумаги и настоящие книги! Многие из них были уже в красивых обложках и выглядели чистыми, нарядными.
И ещё я увидела, что и здесь всё делали машины. Одни сгибали в несколько раз большие напечатанные листы бумаги и получались тетрадки, только, конечно, не такие, в которых пишут в школе. Просто их звали так — тетради, а на самом деле это — части книжки. Другая машина сшивала вместе в строгом порядке эти тетради — и выходила книжка, только ещё без обложки.
И на мне всё ещё не было обложки… Когда же, наконец, меня оденут? В это время меня решили покатать на карусели. Ой, как интересно! Конечно, это была не такая карусель, на которой катаются дети. Там сиденья сделаны в виде деревянных лошадок, самолётов и даже космических ракет. Та карусель для детей, а эта — специально для нас, книжек. Это машина карусельного типа. Лошадок, конечно, здесь нет, а есть всякие колёса, валики, как и полагается в машине. И углубления, которые называются гнёздами.
Я удобно разместилась в одном таком гнезде. Карусель медленно вертелась, и я с удовольствием каталась.
Как вдруг кто-то мазнул клейстером мой корешок — место, где были сшиты мои странички, чтобы они не рассыпались.
— Что такое? — воскликнула я с негодованием. — Как вы смеете? Безобразие!
Я чуть не расплакалась, когда увидела, каким грязным стал корешок.
— Извините, пожалуйста, извините, — просительным тоном сказал металлический Валик, — не сердитесь, пожалуйста! Как же иначе мы оденем вас? Обложка без клейстера не будет хорошо сидеть, не будет держаться на вас. Извините!
— Хорошо, извиняю, если так, — недовольно ответила я. — Но когда же наденут на меня обложку?
— Сию минутку! Вот сейчас вы подъедете к обложечной секции и на вас там наденут вашу очень красивую обложку. Не сердитесь!
Но я уже не сердилась, потому что увидела свою обложку! Карусель подвезла меня к столу, стол автоматически поднялся, чтобы быть на одном уровне со мной, и обложка — моё красивейшее на свете книжкино платье — в один миг было надето на меня! Затем валики тщательно пригладили обложку, прижали её к корешку, и я медленно и величественно сошла с карусели на стол.
