«Скажи мне, и впрямь ли ты сын Одиссея? Ты так вырос! У тебя его лицо и глаза, как мне помнится. Ведь мы часто видались, пока он не ушел под Трою на черных кораблях со всем цветом аргивского рыцарства, а с тех пор я его не встречал».
— Мой друг, — сказал осторожный Телемах, — отвечу тебе искренне. Моя мать говорит, что я сын Одиссея, я сам не знаю. Никто не знает точно своего отца. Лучше был бы я сыном простого человека, мирно состарившегося у себя дома. Раз уж ты меня спросил, отвечу, что я сын самого несчастного человека на свете.
— И все же, — сказала ясноглазая богиня, — видя тебя и зная твою мать Пенелопу, я не думаю, что твой дом обречен на бесславное существование. Но объясни мне, что это за пирушка? Что это за люди и кто они тебе? Свадьба ли это или банкет, но складчиной тут не пахнет. Они бесцеремонно налетают на твое добро, чем возмущают любого порядочного человека.
— Странник, — сказал здравомыслящий Телемах, — раз уж ты спрашиваешь, отвечу. Это был почтенный и зажиточный дом, пока Одиссей жил среди нас. Но по злой воле богов Одиссей исчез, не оставив следа. Такова его беспримерная судьба. Если бы он погиб в боях за Трою, среди своих воинов, или умер бы на их руках от ран, я бы не так горевал. Весь ахейский народ насыпал бы ему курган, он бы оставил сыну в наследство память и имя. Но он беззвучно исчез, как будто его похитили духи бури, злобные Гарпии, и умчали с собой в пустоту. Мне остались только печаль да слезы. И не только о нем я печалюсь, есть у меня и иные заботы. Все владыки и вожди с Дулихия, Зама, лесистого Закинфа и скалистой Итаки сватаются к моей матери и транжирят мое добро. А она, хоть и не собирается выйти замуж, не может решиться и отклонить их предложения, или избрать одного из своих кавалеров. Тем временем они сидят у нас, едят все подчистую, безобразничают, да и меня раньше или позже порешат.
Афина выслушала его и сказала возмущенно:
— Какой позор! Пора твоему пропавшему отцу вернуться и совладать с бесчинствующей сворой, Появился бы он сейчас у ворот дворца таким, как я его помню, в шлеме, со щитом и двумя копьями! Он пришел к нам по пути из Эфиры, где он посетил Ила, сына Мермера, в поисках смертоносного яда для бронзовых наконечников своих стрел. Богобоязненный Ил отказался снабдить его ядом, но мой отец горячо его любил и дал все, что он хотел. Если бы Одиссей былых времен предстал сейчас перед кавалерами, горьким было бы их сватовство, а смерть быстра. Но такие вещи лежат на коленах богов, они решат, суждено ли ему вернуться и отомстить.
