Например, стихи Башё "комо о ките таребито имасу хана но хару" в переводе с английского перевода "кто он, под рогожей, весною в цветах?" и в русском переводе Марковой: "Праздник цветущей весны. Нищий, прикрытый рогожей. . Кто он? Быть может, мудрец?"
Кроме этого, англичане переводят прозой и Мольера с Расином, и эпические произведения, и классику.
Непонятные выражения — переведенные буквально греческие идиомы — практически, но не полностью устранены в настоящем переводе. Таковы "крылатые слова" (взвешенная, продуманная речь, "слово каждое по весу как червонец золотой") и т. д.
Постоянные эпитеты — эпические формулы "хитроумный Одиссей", "быстрые корабли" не всюду сохранены. Переводчики считали их обусловленными спецификой устного чтения или традицией, не нужными для современной письменной формы. И все же это перевод, а не пересказ.
Русская культура тесно связана с греческой — пуповиной Византии. Но пуповина пропускает далеко не все, Византийский фильтр лучше пропускал религиозный аспект культуры, связанный с "койне", Евангелиями и патристикой, нежели гомеровский или даже классический. Запад принял древнюю Грецию через древний Рим. Переводя английские переводы с греческого на русский, я ощущаю себя, как латрунский монах, возвративший в Святую землю лозу, увезенную семь веков назад крестоносцами в Бургундию.
Часть первая
Похождения Телемаха
О божественная поэзия,
Богиня и дочь Зевса,
Поведай мне о находчивом человеке.
Он разорил цитадель священной Трои
И был обречен на скитания по дальним морям.
Он видел города разных народов,
Узнал их обычаи, добрые и злые.
Но сердцем он стремился спасти свою жизнь
И привести в родной порт верных товарищей.
За них он боролся впустую,
Безумие сгубило их.
Они пожрали быков бога-Солнца
И Бог стер день их возвращения.
Сложи этот сказ,
Божественная Муза,
Начни свой рассказ,
Где пожелаешь.
Песнь I
Афина посещает Телемаха
Все воины, спасшиеся от гибели на море или в битве, уже возвратились домой с войны. Только Одиссей задержался — его заточила в своем сводчатом гроте леди Калипсо, нимфа и подлинная богиня. Она чаяла обрести в нем мужа, но он стремился домой к жене. Хотя настала ему предназначенная свыше пора вернуться на Итаку, он еще не миновал полосу бед, не оказался среди близких и любимых. Все боги сочувствовали ему[2]. Лишь один Посейдон преследовал героического Одиссея с неуемной злобой, вплоть до берегов Итаки. Но вот[3] Посейдон отправился в гости к далеким Эфиопам, последней расе людей, рассеянной на рубежах Вселенной: когда одни эфиопы зрят закат солнца, другие видят восход. Посейдон отправился к ним, чтобы насладиться всесожжением сотен жертв, быков и баранов, и повеселиться на празднике в его честь. А боги собрались в чертогах олимпийского Зевса. Отец людей и богов заговорил с ними о великом Эгисте, сраженном славным Орестом
