— Я запрещаю вам прикасаться к нему!
— Вы? — рассмеялся майор. — Запрещаете? Мне? А ну лицом к стене!
— Не открывайте рюкзак! Там совершенно секретные документы, к которым у вас нет допуска!
— А зачем мне допуск? — удивился майор, развязывая тесемки на рюкзаке. — Я тут сам себе допуск.
Некоторое время Титор под встревоженным взглядом пленного финна, который нагло игнорировал приказ повернуться к стене, выкладывал содержимое рюкзака на стол. На нем образовалось несколько толстых кип исписанной бумаги.
— Это что, все? — спросил пленного майор, на выбор просмотрев несколько листков.
— Все, — подтвердил пленный.
— А где карты? Где схемы? Где секретные приказы?
— У меня их не было.
— И вот этот ворох макулатуры вы называли ценными сведениями? — майор прошелся по кабинету и разочарованно посмотрел на пленного. — Я думал, вы действительно ценный «язык», а вы — пустое место. Завтра вас расстреляют как власовца.
Угроза нисколько не испугала финна.
— Тогда остается последнее, — вздохнул он. — Свяжитесь именно с вашим начальством.
— Без тебя бы я не догадался, — ехидно заметил майор и громко крикнул: — Конвой! Увести.
— Нет, не фронтовым! — пленный локтями отбивался от конвоя, желая договорить. — Сообщите оперативному дежурному НКВД СССР, что к вам пришел Тиму Неминен. Только пусть он отметит телефонограмму в журнале.
Написав рапорт на имя начальника Смерша фронта о том, что сего дня на участке Н-ской дивизии линию фронта перешел бывший власовец, и о том, что он, майор Титор, посчитал целесообразным расстрелять этого власовца перед строем для вящего укрепления воинской дисциплины, Руслан Каземирович задумался. То, что этот перебежчик козырял фамилиями фронтового начальства, не имело в глазах контрразведки никакого веса. И то, что он попросил позвонить в НКВД СССР, тоже было полной чушью. Не станет центральный аппарат обращать внимания на какого-то там перебежчика. Они к нам каждый день переползают. Но мысль хорошая. Стоит позвонить, напомнить о себе. Пусть начальство в Москве, проверяя журнал телефонограмм, лишний раз наткнется на его, Титора, фамилию. Еще раз прикинув возможные последствия, Руслан Каземирович позвонил на коммутатор, попросил соединить его с Москвой и назвал номер.
— Оперативный дежурный слушает.
— Примите телефонограмму, — напуская в голосе служебную озабоченность, попросил Титор.
— Диктуйте.
— Телефонограмма. В 3 часа 52 минуты 28 мая 1943 года в полосе Тридцать второй армии старшим уполномоченным Смерш майором Титором был задержан фашистский шпион и диверсант, назвавшийся Тиму Неминеном. Задержанный на допросе показал, что является агентом генерала Власова и заброшен в советский тыл для проведения диверсионно-разведывательных мероприятий.
