Основной репертуар был на Иринке, она должна спеть песни, читать стихи. Песен она знала много и петь очень любила.
– Мам! Можно мне сегодня вечером одеть мою любимую матроску? – спросила Ирина, проглатывая свою порцию манной каши на завтрак.
– А что, ты куда-то собралась или вы с Люсей идете в парк?
– Нет, не идем! Мы с ребятами из нашего двора вечером проводим концерт для наших соседей! – весело ответила она.
– Кто же такое придумал? Никак это твоя затея? – улыбалась мама.
Алевтина знала, что Иришка любила выступать перед гостями и перед публикой тоже. Первым ее любимым местом для концертов был трамвай, когда они семьей выезжали в город, в гости или в центральный парк. Иришка пела песни на весь трамвай, а все слушали и улыбались: «Эй, моряк, что же ты наделал? Я теперь на папу не похож! Мне теперь морской по нраву дяиль, его сючу любить!!!» – с особым выкриком напевала последние три слова. Зрители трамвая хлопали и просили что-нибудь еще исполнить маленькую артистку.
– Одевай, конечно! Попроси Люсю, пусть заплетет тебе косички и вплетет синие ленточки! Жаль, что мы с папой сегодня вечером на работе и не увидим твое выступление!
– Мам! Да я вам, когда к бабушке приедем, обязательно концерт устрою и спою! – пообещала Ириша.
– Как твои портняжные дела? Получилось у тебя трусы сшить? Хвались!
– Я сшила, а резинку не знаю, как туда протянуть, – подала маме свою работу Ирочка.
– Молодец! Рукодельница! С помощью нитки с иголкой, и скроила сама! Ну надо же! Давай я резинку тебе просуну, и ты увидишь, как это делается с помощью булавочки, – восхвалялась рукоделием Алевтина, – на, мерь!
Иришка натягивала на себя трусики, но прорези для ног оказались ей малы, и она не смогла их надеть.
– Жаль, что маловаты, зато сшила сама! – хвалила Люся.
– Можно я их кому подарю, кому они будут как раз? – обратилась маленькая портниха.
– Ну а куда их еще! Может, кому и подойдут по размеру, – улыбнулась мама, – твоей Таньке они велики!!!
Ирина вышла на улицу, в руках несла лейку, в которую спрятала свое рукоделие. «Как бы мне проскользнуть к Стеше, чтоб никто меня не увидел?!» – думала и бегом мчалась на другой конец барака. Сердце готово было выпрыгнуть из груди, бежала, оглядываясь по сторонам, наконец, дверь. Она без стука потянула ручку на себя и оказалась внутри.
В полумрачной комнате стоял стол, на котором лежали шкурки от картофеля и лука и рваные клочки от газеты. В углу лежали два матраса, на полу, без простыней и подушек, рядом валялось ватное красное одеяло, из которого вываливались куски ваты. Ближе к окну стояла детская кроватка, в которой спал ребенок, на голой клеенке, в одной майке. В комнате не очень приятно пахло, спертый запах, чувствовалось, что комнату давно не проветривали. Иринку от увиденного охватил ужас. Ноги не могли пошевельнутся, она стояла как вкопанная. Дверь тихо открылась, и с улицы вошла Стеша.
