— Рассказывай, — потребовал Великий Волк.
Вирмблейд положил инфопланшет и скрестил руки.
— Во время своего последнего визита ты просил доказательства.
— Они у тебя есть?
— Это был невыполнимый приказ. Тех доказательств, которые тебе нужны, никогда не будет, — Вирмблейд чувствовал бремя усталости во всем теле. — Но, при всем этом, я понял достаточно.
Жрец подошел к длинному ряду когитаторов, каждый из которых представлял собой запутанную мозаику из клапанов, трубок, текстов чистоты Механикус и грязных линз пиктеров. Вирмблейд пробежался когтистым пальцем по отполированному краю ближайшего устройства.
— Если позволит судьба, я смогу добиться большего, — сказал жрец. Он два дня репетировал то, что собирался сказать, но сейчас, когда настало время, по-прежнему колебался. — Я знаю больше, чем когда-либо. Больше любого из живущих людей, за исключением нашего творца. Это решает определенные вопросы.
Железный Шлем слушал с явным нетерпением. У него всегда были требования воина: атака или отход, наступление или отступление. Ему были нужны быстрые ответы, данные под шквалом снарядов и натиском клинков, но сейчас речь шла не о войне, по крайней мере, в прямом смысле.
— Итак, — произнес, в конце концов, Вирмблейд, снова встретившись взглядом с Великим Волком. — Дай приказ и я приступлю к заключительной стадии.
— И? Что это значит?
— Подготовка терапии. Затем живые пациенты. Из числа кандидатов.
Железный Шлем вздохнул. Они уже обсуждали это раньше. И всегда речь шла о конечном результате, о цели. Но сейчас, когда перед ними, наконец, открылась перспектива, они никак не могли пренебречь масштабом правонарушения, на который собирались пойти.
— Сколько?
— Пока еще не знаю. Но как только начнем…
Вирмблейд прервался. Железный Шлем знал цену, по крайней мере, в общих чертах. Некоторые волчьи лорды имели самые поверхностные представления о задании, но, в конечном счете, только Вирмблейд полностью понимал всю глубину замысла.
«И когда мы начали говорить о «глубине»? В самом начале речь шла о высотах, о бессмертной славе, о возрождении».
Железный Шлем, тяжело прихрамывая, обошел металлические столы. Вирмблейд увидел свежие повреждения доспеха и струпья на обнаженном лице. Количество ран Великого Волка было необычным даже по стандартам его призвания — однажды это погубит его.
— Пути назад не будет, — мрачно заявил Железный Шлем. — Мы начинаем и доведем дело до конца.
Вирмблейд кивнул.
Задумчивый Харек побарабанил пальцами по стали. Его глаза безостановочно двигались от пробирки к пробирке, выдавая внутреннее беспокойство. Было ли оно более явным, нежели в прошлом? Сложно сказать. О Железном Шлеме ходили слухи с тех самых пор, как он принял командование: большинство мотивировались соперничеством, и только немногие предчувствием.
