— Двадцать восьмое братство, Пятнадцатый Легион, — сказал Фрей. Несмотря на доказательства, выглядел он отнюдь не торжествующим. — Цифры написали при жизни Магнуса. Это сделал один из его воинов.
Железный Шлем не мог оторвать глаз от чисел. Он понял, что хочет большего. Как выглядел легионер? Как говорил? Что с ним случилось, почему исчезло тело, а доспех превратился в пустую темницу призраков?
— Это поколеблет ярлов, — пробормотал Харек, прокручивая в голове нити будущего. — Они могут пренебрегать колдунами, но не отвернутся от предателей нашего рода.
Фрей внимательно следил за повелителем. Пламя шипело и коптило, из-за чего тени под его глазами разделялись и сливались.
— Первых, кого мы встретили за два тысячелетия, — сказал он. — Можешь найти других?
Железный Шлем холодно улыбнулся жрецу.
— Если они живы, я найду их.
Он подумал о собственных покоях, укрытых в глубинах горы, окольцованных оберегами и переполненных множеством предсказаний. Он вернется к старым путям, следуя ими, как зверь на запах.
Жрецы не обладали монополией на пути вюрда. Великий Волк знал об этом больше, чем они полагали, даже больше чем догадывался Штурмъярт. Среди вероятностей откроется след. Гадание привело Харека на Арвион, и кроме того на дюжину других миров, и так будет продолжаться.
— И не говори мне быть осторожным, Фрей, — предупредил Железный Шлем. — Не говори, что Алый Король управляет судьбами и что он опутывает меня паутиной и ведет прямиком к нему.
Он снова улыбнулся, как обычно холодно.
— Я знаю все это. Но судьбы можно подчинить.
Он посмотрел на фрагмент доспеха, и чуждые формы Просперо шевельнулись под играющим светом.
— Русс сломал ему спину, — тихо произнес Железный Шлем. — Я переломаю остальное.
Шквалы стихли, и небеса над горой сияли чистотой сапфиров. Тем не менее, прогнозировались новые бури, из числа тех, что могли своей мощью сотрясти гранитные основания самого Клыка. Поэтому Грейлок быстро вышел из огромных врат и направился в пустоши, решив поохотиться, пока воздух был чист и мог донести запах добычи.
Воин взял с собой топор Френгир, лезвие которого было заточено до мономолекулярной остроты. Голая сталь жаждала пролить кровь. Волк двигался быстро, следуя тропами, известными Фенрюке со времен Русса. Скоро Грейлок пробирался уже по колено в снегу, положившись на чистую силу.
Воин добрался до перевалов, ведущих к расположенному южнее Клыка Асфрюку, и присел. Волосы на руках встали дыбом, и он сосредоточился. Впереди, где земля поднималась в покрытые льдом крутые скалы, горизонт нарушался одним контуром. Он бесстрашно ждал его, вызывая желание у Волчьего гвардейца подойти.
