Когда Скай Тернер получила свой первый солидный чек (теперь такая сумма показалась бы ей смехотворной – какие-то восемь тысяч фунтов), она купила себе пару удобных сапог (удобных, но от Донны Каран!!!), овечью куртку-дубленку, новый диван и поездку в Марокко себе и Таш. Таш велела ей не тратить все деньги сразу, но Скай делала ставку на следующий сингл и концерты, поэтому она не беспокоилась о деньгах. На свой следующий гонорар она выкупила у муниципалитета родительский дом. Она выбросила оттуда буквально все свои вещи, пощадив только плюшевого кролика. В мусорный мешок полетела вся ее косметика из “Боди Шопа”, включая зеленые тени, которые она только-только начала. Противопожарное одеяло из полиэстера со всеми пятнами, оставшимися после тех случаев, когда она не заморачивалась надеть на него пододеяльник, – долой. Бугристые подушки – на свалку. Она выбросила даже книги, все до единой, какие нашла в доме (их оказалось не больше двадцати), и купила на “Амазоне” такие же, но поновее и понаряднее. Все старые гели для душа и увлажняющие кремы – прощайте! Она даже заказала мусорный контейнер, чтобы разом избавиться от прошлого, поскольку вдруг поняла, что всю свою жизнь только этого и ждала.
Контейнер должны были увезти только через неделю – объясняли, что раньше приехать никак не могут. Два вечера подряд Скай сидела в своей комнате и смотрела, как дождь заливает все, чем когда-то была она сама, а потом перебралась в отель на Марбл-Арч и выпила за один присест три кружки чая со сливками, булочками, маслом и джемом. Потом ее вырвало, и она начала новую жизнь. Назад она с тех пор не оглядывалась. Разве что иногда, когда выпьет, она плачет по старому платью из серебристого полиэстера, купленному в “Топшопе”, и по обложкам старых книг Энид Блайтон (и еще из-за того, что в новых изданиях детей зовут не Дик и Фанни, а Рик и Франни). Конечно, избавление от старого хлама – процесс бесконечный. Скай любит кашемировые джемперы, но нельзя же проводить жизнь в химчистках, поэтому все предметы ее гардероба, которые стоили меньше пятисот фунтов (должен все-таки быть всему предел), стираются дома в машинке – конечно, в режиме мягкой стирки, если этого требует этикетка, – и вещь либо выживает, либо нет. В результате у Скай скопилась куча севших свитеров из кашемира с добавками (чистый кашемир не садится) общей стоимостью не меньше трех тысяч фунтов, они лежат в глубине шкафа в квартире у родителей, и из-за этого Скай иногда тоже плачет. Но все-таки она понимает, что кашемир подчиняется общему закону природы: выживает сильнейший. Это не она придумала. Если бы она рулила Вселенной, купленные ею джемперы никогда не садились бы при стирке.
