Последнюю фразу я кричу ему вслед. Он уже бежит к подошедшему поезду, чтобы успеть на свою электричку. Мне хочется верить, что трудности сделают его сильнее.
За неделю до концерта Ренат присылает мне ссылку на видеохостинг, где размещен наш фильм. С замиранием сердца нахожу его и включаю проигрыватель. Лиза сидит рядом и тоже смотрит на экран, не отрываясь. Постепенно ее лицо вытягивается от недоумения.
Наконец, она произносит:
– Мама, это не твой фильм.
Чем дальше я его смотрю, тем больше с ней соглашаюсь. Здесь совсем не мой текст, так проскальзывают какие-то отдельные фразы, но в общем…. Я не знаю, что мне сказать героям при встрече: поздравлять их с выходом фильма или просить извинения за него. Из наших героев сделали эдаких картонных бодрячков, да к тому же переврали имена обоих В.А.
Продюсер и режиссер вставили в фильм любительскую съемку, как был ранен Кленов. Дочь отворачивается от монитора:
– Мама, это ужасно!
Я с ней, как всегда, согласна. Искусство, даже если это документальное кино, не должно копировать жизнь. Ars longa. Vita brevis.
С трудом досматриваем фильм до конца. Последние сцены, где Клёнов учит мальчика боксировать, Елизавете нравятся больше всего.
– А знаешь, я бы вышла замуж за этого старогородского пацана, – произносит юная мечтательница.
– За какого конкретно? – на всякий случай, уточняю я.
– Ну, за этого голубоглазого блондина в красной майке. Правда, он такой необразованный, – вздыхает дочь. – Ты, наверное, его долго дрессировала, чтобы он все правильно сказал.
– Да нет, – вспоминаю я. – Минут десять, не больше.
Образовывать пацанов – это моя участь.
Творческие переживания отвлекают меня от прочих страданий. До зарплаты еще две недели, а в магазин идти не с чем. Продюсер просит не беспокоить его насчет гонорара. Снова беспокоить отца-пенсионера мне не позволяет совесть.
С тяжелым сердцем звоню старшей дочери:
– Понимаешь, мне надо за квартиру заплатить…
Юля внимательно слушает мой сбивчивый рассказ и задает резонный вопрос:
– Ма, тебе сколько лет?
Это удар ниже пояса. Мне хочется чувствовать себя ее ровесницей, хотя между нами двадцать шесть лет. Она возвращает меня в мой возраст, от которого никуда не убежать. Дочь интересуется, есть ли у нас продукты в холодильнике.
Отвечаю, что есть полкастрюли вчерашнего супа.
Она обещает подумать и советует мне больше не ввязываться в авантюры.
Я даю отбой. Кому бы еще позвонить? У подруги Инны свои проблемы. Не беспокоить же Сашу из Австралии!
