это за лестница. Каждый шаг по ступеням сопровождался негромким чавкающим звуком. Ноги ступали по мягкой, слегка пружинящей поверхности грязновато-розового цвета. У Флэша никогда не возникало желания как-то проверять правильность своей догадки, но по виду эта поверхность больше всего напоминало сырое мясо, не живую, но и не совсем мёртвую, местами как будто даже шевелящуюся плоть.
Спустившись наконец по лестнице и ступив на твёрдую землю, Уэсли вздохнул с облегчением. Туман рассеялся – не полностью, но настолько, что можно было разглядеть хмурое небо, дорогу и болезненно-корявые деревья вдоль её обочин.
Впереди, прямо посреди дороги, высилось тяжеловесное каменное строение. Мегалитический храм. А перед ним, низко опустив голову, сидела она. Жрица, женщина в мешковатых серых одеждах, с лицом, наполовину закрытым низко надвинутым капюшоном.
Под одеждами ясно угадывалась начинающая расплываться фигура матери семейства далеко за сорок. Этот возраст подтверждала увядающая кожа лица, опустившиеся уголки губ и две заметных морщины, идущие от них к носу.
Почти всегда женщина была такой. Но иногда она менялась… Однажды Уэсли видел её – он был уверен, что не другую, а именно её – стройной молодой девушкой с яркими губами и гладкой кожей без единой морщинки. А в следующий раз она оказалась древней старухой. Её тело было худым и иссохшим, а лицо походило на печёное яблоко. Выбившиеся из-под капюшона длинные седые пряди развевалась на ветру. Но сам Уэсли, стоя рядом, не чувствовал никакого ветра. И тогда он понял: женщину окутывает ветер времени. Она, абсолютно неподвижная в пространстве, постоянно движется сквозь время. Флэш был готов поклясться: если присмотреться внимательнее, можно уловить, как лицо её меняет не только возраст, но и сами черты, принимая облик разных женщин разных времён.
Восемь раз до этого Уэсли проходил мимо сидящей женщины. И никогда она не обращала на него внимания. Но теперь словно впервые заметила – подняла голову, и серый капюшон соскользнул ей на плечи.
Их взгляды встретились. Женщина смотрела на Уэсли, и её глаза были абсолютно пустыми. Разум подсказывал Флэшу, что только эта пустота и имеет значение. Но чувства говорили другое. Чувства говорили, что он знает эти глаза. Ведь они так похожи на его собственные.
– Мама, – беззвучно, одними губами произнёс Уэсли.
Да, именно так. Женщина с пустыми глазами. Жрица Храма Времени. Его мать.
Пусть это просто мгновенный обман, одна из бесчисленных масок, которые примеряла на себя Жрица. Пусть на самом деле она не была Эвелин Джонс, не пожелавшей забрать своего сына из роддома, а лишь приняла её обличие. Чувства отказывались отвергнуть обман. В
