Позже стало известно, что последней каплей, нарушившей равновесие интересов, стало донесение вражеской разведки своему командованию. Донесение о том, что Вихревое оружие, которым якобы располагают нардионцы, одни из главных участников коалиции – чистой воды фикция, мыльный пузырь. И Джай Ди Вонд без всяких на то оснований пытается запугать им хивини и их многочисленных союзников. А раз супер-оружия нет – значит, перевес сил на стороне хивинийцев, и добиться межгалактического господства будет не так трудно.
В талантах докапываться до истины хивинийским шпионам отказать было нельзя. На тот момент Вихрь действительно существовал только как широко развёрнутая пропаганда и первые попытки научных разработок. Никто не предполагал, что нардионским учёным в кратчайший срок удастся эту ситуацию изменить.
Назначения мы с Джайтой получили. Понятно дело, курсантов Корпуса готовили не к солдатской службе. Мы оба стали капитанами крейсеров класса ЭВА-ФАД. Корабль Тайра назывался «Молния», мой – «Предводитель». Моему другу предстояло выполнять боевые задачи в нулевом секторе, рядом с центром нашей галактики. А «Предводитель» в составе отряда из двадцати пяти кораблей направили на территории хивини.
Там нам сразу пришлось несладко. Но поначалу боевые действия в космосе представлялись мне чем-то существующим совершенно отдельно от меня самого. Выстрелы – всего лишь нажатие на кнопки, беззвучные взрывы, которые наблюдаешь на мониторах… Когда «Предводитель» подбили, я понял, что опасность гораздо ближе, чем казалось. Чтобы предотвратить разгерметизацию, пришлось закрыть переборки в хвостовом отсеке. И несколько человек из команды осталось там, за ними.
Но в первое настоящее побоище я попал не в космосе, а на планете. На дружественном нам Гофосе – точнее, мы считали его дружественным, но, как выяснилось, его жители заключили с хивинийцами тайный союз. Не подозревая об этом, мы посадили корабли на гофосской базе, чтобы пополнить запасы продуктов и топлива. Гофоссы, обрадовавшись такой возможности доказать верность своему новому сюзерену, принялись методично расстреливать наши корабли и людей, многие из которых в этот момент были безоружны. Спаслось с Гофоса меньше трети отряда. Как взлетел наш корабль, я не помню, потому что незадолго до этого один из многочисленных осколков взорвавшегося линкора «Непобедимый» угодил мне в грудь, пробив двойную многоосновную броню. Отчётливо отпечаталось в памяти только как кто-то орал над самым моим ухом: «Капитан! Капитан!» Потом – видимо, из-за того, что я не желал подавать признаков жизни – звать стали по имени: «Ирлн, очнись, мать твою!»
