– Пульс нормальный. Остальное тоже. Деточка, открой ротик.
Янка открыла. Доктор засунул голову ей в рот, высунул, вздохнул, протёр очки кончиком галстука.
– Гланды не воспалённые, – сообщил он.
– Доктор, ну при чём тут гланды! – завыла мама.
– Действительно, при чём тут гланды? – покладисто согласился доктор. – Гланды тут совершенно ни при чём.
– А что при чём? – Мама вцепилась ему в руку. – Доктор, сделайте что-нибудь!
– Да? А что вы предлагаете мне сделать, милочка?
Доктор наконец-то ударился в истерику. Но, молодец, долго сдерживался.
– Ваш ребёнок здоров как… как…
Доктор краснел и надувался, пытаясь подобрать сравнение. Сначала он хотел сказать «как бык», но успел подумать, что психованной мамаше это не понравится. И выпалил:
– Как слон!
Мама посмотрела на дочь и завыла громче. Доктор сорвал с красного лица очки и размахивал ими, будто отбивался от пчёл.
– Я так понимаю, вас волнует размер вашего ребёнка, а не его здоровье? Хотите, чтобы я что-то сделал с размером? Ну что же, я могу рекомендовать резекцию, если пожелаете. Хотите?
Доктор принялся нервно складывать и раскладывать дужки, как будто пытался очки сломать.
– А… а… а… что такое резекция? – спросила мама.
– Усечение. Что будем усекать? Руки? Ноги? Или сразу голову? Какой размерчик желаете?
Доктор снова надел очки и теперь размахивал руками. Янка упёрла ему в грудь указательный палец и выдавила доктора в коридор. Он что-то ещё кричал, пытаясь убрать палец с груди, но даже двумя своими руками не мог с ним справиться.
– Вы это самое… – разбавил общую истерику спокойный голос водителя доктора, до сих пор стоявшего, подперев плечом стенку в коридоре. – Вы бы это самое своё на улицу бы вывели. А то, это самое, ещё полчаса – и стены ломать придётся.
– Я тебе сейчас устрою «это самое своё»! Это не «это самое», это моя дочь!
Мама наконец-то нашла себе занятие, подходящее её состоянию. Она полезла убивать хама-водителя.
– Тихо, тихо, дамочка, – отбивался водитель, – дочь так дочь, мне-то что. Только у вашей дочи одна нога в кухне, другая в зале, она скоро в вашей квартире будет как черепаха в панцире.
Мама упала водителю на грудь и снова разрыдалась.
* * *
Из квартиры Янке пришлось уйти, если так можно сказать. Она из неё еле выбралась, по подъезду на улицу она ползла как удав по кроличьей норе. Мама шла за ней и причитала:
– Осторожнее, милая, не ударься, ой, ты не ушиблась? – это когда она оторвала перила.
На улице Янка взяла маму в одну руку, другой погладила по голове. Указательным пальцем. Мама плакала, закрыв лицо руками. Выбежавшие на улицу соседи, разбуженные сотрясением дома, кричали:
