Прибежав на место и распахнув дверь в свою каморку Лю Юэцзинь застыл на месте. Лю Пэнцзюя с его подругой по имени Мадонна он не застал, зато все было перевернуто вверх дном: одеяла кучей сбиты на кровати, ящики стола выдвинуты наружу, одежда Лю Юэцзиня, которую он хранил в чемодане, в беспорядке валялась там и сям, крышки со всех кастрюль и котелков были сняты и разбросаны по полу. На какое-то время Лю Юэцзинь просто впал в ступор, над ним снова взял верх хмель и он, как шальной, тыкался из угла в угол. Тут он обнаружил на столе клочок оберточной бумаги из-под жареной курицы, на котором проступало несколько кривеньких строк:
«Па, мы возвращаемся обратно. Нет у тебя ни денег, ни чего-то еще, хватит меня обманывать. Перед уходом мы взяли у тебя мелочь на дорогу – те тысячу с лишним юаней, которые ты прятал за постером. Еще взяли сумку, которая все равно валялась у тебя без дела, я отдал ее Мадонне. Обещаю, что когда вернусь домой, сделаю все, чтобы отомстить за тебя. Я заработаю много денег, а когда разбогатею, обеспечу тебе достойную старость.
Твой сын Лю Пэнцзюй».
Прочитав это послание, Лю Юэцзинь вмиг протрезвел. Первое, что он сделал – быстро запрыгнул на кровать и отодрал от стены висевший в изголовье постер с актрисой. За ним было небольшое углубление, в котором Лю Юэцзинь хранил свои последние сбережения – одну тысячу шестьсот пятьдесят два юаня. Чтобы уберечь их от влаги, он хранил эти деньги в пакетике. Однако сейчас он не нашел тут ни денег, ни пакетика. Это были те самые деньги, которые Лю Юэцзинь скопил за год, продавая помои. Он хранил их отдельно, чтобы удобнее было вести кухонную бухгалтерию и чтобы не перепутать их с личными деньгами. Со временем он стал считать их своим неприкосновенным запасом и не брал оттуда ни копейки даже в самых крайних случаях. Каждую среду и воскресенье, и зимой, и летом, в два часа ночи Лю Юэцзинь садился на велосипед, вешал на него два ведра с помоями и вез эти скопившиеся за три дня обмылки из дробленого риса, пампушек и всевозможной жижи на свиноферму за сорок километров в район Шуньи. За счет столовских отходов особо не наживешься, Лю Юэцзинь получал за них какие-то крохи. А теперь он разом лишился и этих крох. Помнится, когда в прошлом месяце у него три дня подряд держалась температура под сорок, он все равно не решился притронуться к своим сбережениям. Обнаружив одну пропажу, он соскочил с кровати и бросился к кувшину. Вчера ночью, когда он притащил домой сумку Ян Чжи, он засунул ее в пустой кувшин из-под соленого соевого творога. И вот теперь она тоже пропала. Лю Юэцзинь топнул и завопил: «Сучье отродье, твой папка и так разорился, а ты, значит, решил его совсем добить?»
