– Разве эти проблемы не уладились?
– Это у тебя они уладились, а у меня они только начались, – вытаращился на него Лао Гао.
Оказывается, с тех пор как Лао Гао стал поручителем Хань Шэнли, его каждый день третировали за то, что Хань Шэнли прятался, не выплачивая долга в положенный срок. За десять с лишним лет эта банда синьцзянцев успела пустить в Вэйгунцуне корни и обросла собственными детьми. Поэтому пока взрослые приставали к Лао Гао, их дети приставали к его сыну. Несколько маленьких уйгурцев, которым уже исполнилось по десять лет, торговали на улицах традиционными ножами или чистили обувь. А в последнее время они забавлялись тем, что вылавливали на дороге сына Лао Гао и требовали у того денег. Если тот отдавал деньги, его отпускали, если же нет – избивали. Просили они не меньше двадцати юаней, если в карманах у того было пусто, его снова били. С тех пор как Лао Гао поручился за Хань Шэнли, его сына избили уже пять раз, так что без двадцати с лишним юаней тот уже и боялся выйти за порог. Когда за Хань Шэнли заступился брат Цао, возвратив его долг, проблемы уладились лишь между взрослыми, дети продолжали устраивать разбои. Например, вчера, когда сын Лао Гао купил себе на улице мороженое, его снова поймали и избили. А сегодня он побоялся из-за этого идти в школу. Хань Шэнли, услышав такое, тоже стал возмущаться:
– Ну, это уже слишком! Они не соблюдают никакого соглашения, я должен сейчас же рассказать об этом брату Цао.
Однако Лао Гао, который знать не знал никакого брата Цао, поставил ему условие:
– Это ты беду навлек, поэтому, начиная с завтрашнего дня, будешь провожать моего ребенка в школу и обратно. Все равно болтаешься без дела!
Хань Шэнли на это пробормотал:
– Да я занят сейчас.
Тут же он попытался объяснить, что во всех их бедах виноват не кто иной, как Лю Юэцзинь. Ведь это он не возвратил ему долг, из-за чего Хань Шэнли не мог расплатиться с синьцзянцами, которые привязались к ним вместе со своими детьми. Хань Шэнли не волновало, что он врет, ведь на самом деле его собственный долг составлял намного больше, чем одолжил у него Лю Юэцзинь. Однако сейчас его интересовал исключительно Лю Юэцзинь, найти его было задачей номер один, поэтому ребенок Лао Гао отходил на второй план. Взвесив все за и против, Хань Шэнли вытащил из кармана двести юаней и демонстративно положил их на стол:
– Эти деньги отдашь сыну. Двести юаней раз на десять хватит? Если эти синьцзянцы и дальше будут приставать, я сам им к горлу нож приставлю.
