В нашем обществе уже можно встретить персонажей, которые утверждают, что говорить «русский язык» — это шовинизм, можно говорить только «российский язык». Здесь, можно сказать, больше глупости, чем диверсии, но элемент диверсии, я думаю, тоже присутствует. Я не думаю, что эти люди настолько глупы, что не понимают последствий. Потому что если у нас есть российская нация, следующий шаг — у нас российская культура, а не русская культура; российская история, а не русская история; и, наконец, российский язык, а не русский язык. По сути дела, это подведение народа под уничтожение. Ведь в планах Запада в течение последних четырёхсот лет главенствуют два элемента — это разрушение России и обнуление русского народа. Потому что, пока он сохраняется — Россия обязательно возродится. И здесь диверсионная работа ведётся по нескольким направлениям. Я знаю, что уже были идеи «русскую литературу» переименовать в «российскую литературу». Понятно, что такие попытки нужно очень жёстко и резко пресекать, а на все разговоры о том, что «давайте посмотрим, как у них там на Западе», отвечать: во-первых, у нас не Запад, а во-вторых, Запад — это почти умершая уже цивилизация, постхристианское, постзападное общество. Концепция плавильного котла и политической нации полностью провалилась в Европе и проваливается в Америке. Кому-то нравится бежать с билетом на «Титаник» — ну бегите, ребята, в ту сторону. Здесь не надо устраивать «Титаник», здесь всё хорошо.
В чём разница между исторически обусловленным возникновением на Западе понятия «политическая нация» и нашим огромным евразийским пространством, где вполне возможно появление русских бурятов, русских калмыков, русских татар, чувашей, мордвинов, марийцев и прочих евразийских этносов, складывающих русский суперэтнос?
Вспоминаются слова Сталина: «Я не грузин — я русский грузинского происхождения»… Понятно, почему появилась политическая нация на Западе. Здесь всё очень просто. Это связано с развитием капитализма, которого у нас никогда не было. Логика развития капитализма, как экономической системы, потребовала политической нации, унификации населения для того, чтобы оно могло функционировать в капиталистической системе как объект эксплуатации в этой системе. В России капитализм, если и возможен, то только уродливый. В целом капиталистической страной Россия быть не может. У нас возможно только наличие анклавов капиталистического уклада. Как только этот уклад начинает распространяться на общество в целом — и он начинает деградировать, и общество начинает деградировать. Кстати, даже в XIX и в начале XX века у русского капитала была очень ярко выражена социальная направленность. Там было социальное лицо, особенно у старообрядческого капитала. В России никогда не было потребности в политической нации. Кроме того, ни в России, ни в Советском Союзе не было острых национальных проблем. На Западе они, безусловно, были. Кроме того, политическая нация на Западе понадобилась ещё и в ситуации, когда был раскол на протестантов и католиков. Их нужно было замирить. В России тоже ничего такого не было. То есть надевать узкий западный кафтан на российское мощное тело — это вещь совершенно бессмысленная и вредная.
