— Будь здоров, старик, — открывая дверь, воскликнул Жора, бросил чемодан на кровать и направился к Вадиму, раскрыв объятья. — Рад, старик, тебя видеть.
Багрецов увернулся.
— Не тронь меня, — грипп.
— Эк тебя не во-время угораздило! Слыхал, слыхал о твоих подвигах. Костюмчик-то здорово пострадал? — озабоченно спросил Жора присаживаясь.
— Как будто бы, — нехотя ответил Вадим. — В Москве отдам в чистку.
— Зачем в Москве? Ведь я только что из Ташкента. Павел Иванович просил получить кое-какое оборудование. Семь ящиков привез. Скоро опять погулять отпрошусь. Могу, старик, и костюмчик твой захватить. Да не беспокойся, мне это раз плюнуть. В химчистке знакомая девочка.
— Ей сколько лет? Пять?
Кучинский рассмеялся, показав золотой зуб.
— Шутишь, старик. Двадцать с хвостиком.
— Значит, девушка, а не девочка. И потом, какой я старик? Не люблю я… пошлого жаргона.
Язвительно хмыкнув, Кучинский обиделся:
— Куда уж нам! Не то воспитание.
Багрецов смотрел на этого самодовольного розовощекого парня, который ездил по делам в длиннополом зеленом пиджаке, в брюках сиреневого цвета, в узорчатых туфлях, сплетенных из тонких ремешков, видел весь его подчеркнуто «светский лоск», который он умело скрывал от товарищей по институту (зачем гусей дразнить? «Стиляги» сейчас не в моде), смотрел на гладкую его прическу с пышным чубом, который тщательно зализывался, едва Жора переступал порог института, и в душе Вадима поднималось еле сдерживаемое раздражение.
— Скоро опять поедешь? — спросил Вадим, силясь подавить это неприязненное чувство.
— Спрашиваешь! Через пару недель. Все отдыхают, а я что, рыжий? Тоже надо проветриться.
— Устал?
Кучинский аккуратно подтянул узенькие брюки, выставив напоказ пестрые носки.
— Нечего подкалывать, старик. Право на отдых. Не придерешься. Ты, конечно, презираешь общество, а я…
— Погоди, о каком обществе ты говоришь? — перебил его Вадим.
— Наше, институтское. Помнишь, я тебя знакомил? Ты же знаешь Мишу Вольского, Майю, Элю, Витюшу…
— Ах, вот ты о ком. Тогда продолжай.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ничего особенного. Просто ни ты и ни Эля, даже ни Витюша для меня не являются примером, — равнодушно ответил Вадим и перевел разговор на другую тему. — Тебе нравится Ташкент?
— Не совсем. Но я хочу досконально узнать, как там люди живут.
— Из любознательности?
Усмешка искривила пухлые губы Кучинского.
— Тебе хорошо говорить. В Москве зацепился. А я нарочно с дипломом затянул, чтобы в дураках не остаться. Ушлют к чорту на рога, ну и будь здоров.
