Павел Иванович умиротворенно вздохнул, — его не пугала встреча с комиссией, — потянулся, поднял отяжелевшие веки и в последний раз перед сном посмотрел на приборы. Стрелки показывали нормальное напряжение. Как всегда, в это время шестой сектор дает меньше — мешает тень от деревьев. Скоро луна поднимется выше, и все участки зеркального поля будут работать одинаково. И так каждую ночь, каждый день. Пусть приезжает комиссия…
Послышался осторожный стук в дверь. Курбатов подавил зевок и спросил с раздражением:
— Кто там?
— Это я, Бабкин. Можно?
Он вошел бесшумно, чуть поскрипывая сапогами, издали протягивая Курбатову руку.
— Вот еще осколочек, — сказал Бабкин, несмело подойдя к столу. — Остался у Багрецова в кармане. Случайно, конечно, — и пояснил, что Багрецов подобрал один кусок, а в кармане он разломился надвое.
Сон с Курбатова как рукой сняло. Вот так когда-то давно лопалась пластмасса, рассыпалась в порошок. Неужели и эта начинает стариться?
— А почему он сам не пришел? — спросил инженер, рассматривая осколок. — Специального приглашения ждет?
— Не знаю. Молчит.
— С чего бы такая гордость?
Бабкин тяжело вздохнул, будто не дышал до этого, ощупал стриженую голову.
— Кому же приятно, когда тебе не верят.
— В чем?
— Да так… вообще. Он ведь сказал, как было, дело, а вы не поверили.
Курбатов не слышал ответа, задавал вопросы машинально, и не Багрецов его интересовал, а осколок под лупой. Края потускнели, лишь в одном месте блестел свежий излом. Вполне возможно, что кусок этот лежал на солнце несколько дней. Внутри темнела извилистая трещина, от которой разветвлялись трещинки помельче.
Лицо инженера сразу посерело, будто покрылось пылью. В руке задрожала лупа, осколок расплылся в мутное пятно. Что же случилось? Или пластмасса начинает стареть, или она лопнула от удара? Но расколоть ее трудно, почти невозможно. Разве только геологическим молотком, зубилом. Если кому понадобился кусок, то, во всяком случае, откалывал он его не сегодня. Под лупой виден был выветрившийся по краям фотослой, грязный, потемневший. Нет, это случилось не сегодня.
— Можете указать место, где найден осколок? — положив лупу в карман, спросил Курбатов, с шумом отодвигая кресло.
Бабкин в нерешительности почесал затылок.
— Я-то не находил. Багрецов покажет. Сбегать за ним?
— Пожалуйста.
Вадим притворился спящим. Не хотелось ни с кем разговаривать. Какие тут разговоры, когда тебя считают подозрительным элементом. Доказывай, что не верблюд.
