Ему вовсе не улыбалась эта перспектива. В пустыне он был впервые. Барханы. Пески зыбучие. Фаланги. Скорпионы. Довольно подозрительная экзотика.
Летчик рассмеялся.
— Кто же вас пустит пешком? Пустыня не место для прогулок. У Курбатова идеальный аэродром, садиться одно удовольствие. Доставлю прямо на место, как говорится, в целости и сохранности.
Серожелтые барханы дымились — ветер сдувал с них песок. Самолет часто подбрасывало. В эти минуты Вадим инстинктивно сжимал поручни, а Бабкин делал вид, что не замечает никакой болтанки. Старый воздушный волк.
Под крылом самолета проплывали застывшие песчаные волны, редкие заросли саксаула и гладкие, как асфальт, такыры. Были они розовато-бурыми, потрескавшимися, точно крытые цветным, рвущимся лаком, таким же, каким покрыты приборы, спрятанные в Димкином чемодане. Вспомнилось, как их красили, потом нагревали в печи, чтобы лак растрескался. Получалась красивая узорчатая поверхность с прожилками.
Иногда встречались шоры — солончаки, похожие на снежные острова в грязножелтом море. Мимо них плыли верблюды, будто старинные корабли, с изогнутыми лебедиными шеями.
Тени от барханов становились шире и чернее. Летчик недовольно поглядывал на часы. Надо приземлиться засветло. Сегодня у Курбатова его не ждут — почту доставил третьего дня.
Багрецов чувствовал, как к горлу подступает тошнота, но держался мужественно. Стиснув зубы, посмотрел вниз. Вдали виднелось искусственное озеро. Огромный блестящий квадрат золотисто-соломенного цвета, обсаженный деревьями. Озеро выглядело зеркалом в темнозеленой раме. На одной его стороне белели три маленькие точки.
Самолет пошел на снижение. Точки постепенно росли, пока не превратились в дома под черепичными крышами. Место Вадиму понравилось. Зелень, озеро — что еще нужно! Настоящий оазис в пустыне.
— Покупаемся? — прокричал он на ухо Тимофею.
Но тот не ответил, подозрительно оглядывая местность. Он не видел никакого аэродрома. Больше того — посадка казалась невозможной. Кругом высокие барханы, котловины, и всюду песок, песок. Приземлившись, самолет неизбежно скапотирует — ведь колеса завязнут сразу же! Самолет явно шел на посадку. Все быстрее и быстрее бежали под крылом гребни барханов, промелькнули верблюжья тропа, чахлый кустарник…
Крутой поворот, падение на крыло. Похоже на то, что самолет спускается прямо на воду. Вадим невольно посмотрел на бегущую тень — нет ли у самолета поплавков, хотя точно знал, что нет.
