Теперь, стала чуть ближе к нам и получив роль в телевизионном шоу в Нью-Йорке, эта дамочка словно сумасшедший вихрь драмы и волнения со своим: «О мой бог, вы женитесь! Я должна помочь с планированием свадьбы. Кто ваш акушер? И ради Бога, когда родится ребёнок, пусть не называет меня бабушкой. Я ведь ещё недостаточно старая для этого прозвища».
Кейт нравится её забота.
Несколько недель назад Элла сообщила мне, что у неё тоже были кошмары, когда она была беременна, и что-то ещё про гормоны.
— Дорогой, — сказала Элла, небрежно махнув рукой. Она всегда так делала, когда считала, что речь шла о чём-то само собой разумеющемся. — У Кейт нет предсвадебного мандража. Эта девочка намного сильнее, чем ты думаешь. Может, это мандраж перед родами. Ой! Кстати, у моего тренера есть номер женщины, которая может помочь ей очистить её чакру чи и избавиться от плохой энергии.
— Кейт не будет очищать никакую чакру чи, Элла, — отрезал я, качая головой.
— Она даже не узнает, — запротестовала Элла, копаясь в сумочке в поисках своего телефона.
— Думаю, она узнает, если кто-то начнёт махать листьями шалфея вокруг её живота, мама, — возразил я.
— Это работает совсем не так.
Я смеюсь из-за этого воспоминания, и Кейт в этот момент шевелится возле меня. Просыпаясь, она слегка постанывает, а затем находит меня взглядом, и на её лице появляется улыбка.
— Ммм. Ты дал мне поспать. Это был очень приятный отдых. Сколько времени? — спрашивает она.
— Три, — отвечаю я.
Она подскакивает:
— Колтер! Ты же знаешь, мы должны были отправиться на дегустацию тортов. Не могу поверить, что ты позволил мне уснуть!
— Ты так сладко спала, — говорю ей. — Это же всего лишь торт.
Она смотрит на меня в ужасе.
— Всего лишь торт, — повторяет она. — Я беременна, и это целый стол тортов. Я уничтожу любого, кто встанет на моём пути к поеданию углеводов.
— И меня, — смеюсь я.
— Особенно тебя, — произносит она, проходя по комнате и натягивая на себя одежду быстрее, чем я когда-либо видел. — Я становлюсь невежливой, когда дело доходит то торта. В этом случае каждый сам за себя.
— Учту.
Час спустя Кейт подтверждает свои слова. Она угрожает ткнуть меня вилкой, когда я пытаюсь дотянуться до второго кусочка торта, который Кейт прозвала «почти такой же удивительный, как секс», хотя по её выражению лица могу предположить, что, не будь меня в комнате, она бы сказала кондитеру, будто он лучше секса. Для меня всё это так размыто, этот парад сладостей с названиями типа «Глазированная сахарная мечта с двойным тёмным шоколадом», или «Глазированный малиновый восторг полудня», или «Баварский карамельный торт с заварным кремом», или «Сладкое розовое шампанское».
