Дверь открылась.
— Мсье Лукас? — спросила молодая женщина, открывшая дверь. Она была одного роста со мной, ярко-рыжие волосы и огромные карие глаза, опушенные длинными шелковистыми ресницами, а на узком овале лица выделялись удивительно красиво изогнутые губы. На ней были только шорты и легкая зеленая блузка, полы которой были узлом стянуты на животе, и никакой обуви. У нее была удивительно стройная фигура и длинные ноги. И вся она была шоколадная от загара. Женщина улыбнулась, обнажив жемчужный ряд зубов. Но даже когда она улыбалась, из ее глаз не уходила грусть. Этот-то налет грусти в ее взоре и заставил забиться мое сердце, когда я впервые увидел Анжелу.
— Я не отниму у вас много времени, — сказал я, входя в небольшую прихожую. — У меня к вам всего несколько вопросов.
— Спрашивайте хоть целый час, мсье Лукас. Ведь я сказала вам, что человек, портрет которого я пишу, придет в десять. О Боже, да вы совершенно взмокли! Сейчас же снимите пиджак! И галстук! Здесь нельзя ходить в такой одежде, не то хватит тепловой удар!
— Все, что я взял с собой, не годится для здешних мест, — сказал я, снимая пиджак и развязывая галстук.
Она повесила то и другое на плечики.
— Туфли тоже снимите, — сказала Анжела Дельпьер. Тон ее был спокойный, очень деловой и категоричный.
Я помедлил.
— Ну, что же вы!
Я скинул туфли.
— Мы с вами пройдем на террасу. Здесь, наверху, всегда веет слабый ветерок, — сказала Анжела.
Мы миновали ее мастерскую, дверь которой была открыта. Я заметил несколько картин и мольбертов. Потом вслед за Анжелой я прошел через гостиную, очень просторную и обставленную современной мебелью в светлых тонах. По одной стене от пола до потолка тянулись стеллажи с книгами. На противоположной стене я увидел полку, на которой красовалось не меньше пятидесяти фигурок слонов из самых разных материалов и самых разных размеров — от крошечных до огромных; и у всех хобот был задран вверх. Я на миг остановился перед этой полкой. Больше всех мне понравился маленький слоник из черного дерева. Он был толстенький и очень забавный. Мне сразу вспомнилась моя коллекция слоников в Дюссельдорфе, но лишь мельком, потому что Анжела шла очень быстро, а мне каждый шаг причинял боль. В гостиной стоял большой телевизор. Мы с ней прошли еще через зимний сад с множеством цветущих растений в горшках, и здесь я заметил еще один телевизор. Анжела перехватила мой взгляд.
— У меня есть и третий. Стоит в кухне. Я телефанат. Особенно по части информационных программ. Я хочу знать все новости. Поэтому слушаю и дневные, и вечерние, и ночные передачи, и «24 часа», первые новости и последние. Попросту все. По первому каналу и по второму. И даже телестанцию Монте-Карло. Если во время передачи известий мне приходится перейти в другую комнату, я могу и там продолжать слушать. — Она засмеялась. — А в мастерской стоит еще и четвертый. Совсем помешалась, да?
