— И мысль, что преступление совершил один из его друзей, кажется вам убедительной, верно?
— Да, мсье. Видите ли, мадам Хельман сказала нам, что у всех этих друзей, живущих здесь — во всяком случае, по несколько месяцев в году — были деловые отношения с ее братом. Причем сказала сразу же, полагая, что мы и сами это сразу же выясним. И мы это действительно выяснили. Компания на редкость многонациональная. Сказочно богатые люди. Промышленники и банкиры. Мы уже побывали у них всех и настоятельно просили пока не уезжать из Канн. Они пообещали.
— Их имена? — спросил я и вынул записную книжку.
— Я уже подготовил для вас список, — отозвался коротышка Лакросс и пододвинул ко мне лист бумаги.
Я прочел:
Джон Килвуд, США, нефть;
Джакомо и Бианка Фабиани, Италия, тяжелая промышленность;
Малкольм Торвелл, Англия, производство оружия;
Клод и Паскаль Трабо, Франция, гостиницы;
Хосе и Мария Саргантана, Аргентина, мясные консервы;
Атанасий и Мелина Тенедос, Греция, пароходство.
— Ни одного немца, — удивился я.
— Да, ни одного, странно, правда? Ведь сам-то Хельман немец.
— Вот именно, — подтвердил я.
— Эти люди, — сказал Лакросс, нервно теребя усы, — сплошь миллиардеры. Они входят в число самых богатых людей в мире. И не живут здесь постоянно — за исключением мадам Хельман. У Трабо есть замок под Парижем. У остальных есть замки, виллы, квартиры и ранчо по всему миру. И здесь они бывают лишь наездом. Мсье, этот город — город богачей. Но не такого калибра, как эти несколько человек. Эти люди богаче, чем вся Франция, чем вся Европа, они фантастически богаты. И нам с вами… нам с вами трудно проникнуть в мысли и дела таких людей. — Лакросс взял в руки книгу, лежавшую открытой на столе. — Я читаю как раз о Хемингуэе. В книге собраны его беседы с разными людьми. Одна из них кажется мне особенно интересной для вас, для меня, для всех нас. Писатель Скотт Фицджеральд говорил с Хемингуэем о «сверхбогачах». Он сказал… — Лакросс прочитал вслух, зажав сигарету в углу рта:
«…Они не такие, как ты и я. Они рано становятся владельцами и пользователями неисчислимых богатств, и это влияет на их характер. Они проявляют мягкость там, где мы жесткость, и циничны там, где мы склонны доверять. Трудно это понять тому, кто сам не родился богатым. В глубине души они считают себя выше нас, которым пришлось самим пробиваться в жизни. Даже если они входят в нашу среду или опускаются намного ниже нас, они все равно думают, что они лучше. Они по-другому устроены».
