– Всего-то? – удивился я. – А я уж размечтался.
– Берите, – посоветовал он, – какая есть. Берите, берите! Здешнему народу понятнее, когда вы принц! Свой вроде бы. А что на Багровой Звезде, так вроде взбунтовавшегося вассала… Для них это лучше, чем непонятно откуда взявшийся завоеватель!
Сэр Норберт сказал из-за спины:
– Принц императорской мантии – последняя ступенька перед троном императора.
– Верно, – сказал Альбрехт. – По всем традициям именно принц императорской мантии и наследует императорскую корону и власть в империи… Ох, как вашего Лазиуса тряхнуло!
Я отмахнулся.
– Он не мой и даже не ваш. Он местный. Этим все сказано… Лазиус, это что в стене?
Впереди шагах в двух от двери прямо в мраморе горит глубоко погрузившийся отпечаток пятерни вдвое крупнее моей. Ладонь по краям светится ярко-оранжевым, в середине красное до багровости. Фаланги пальцев вдавились с разной силой, потому и горят какие-то места оранжевым, а другие всего лишь красным, а сам мрамор по краям почернел от жара и растрескался.
Лазиус ответил быстрым пугливым голосом:
– Это Писториус, можете не обращать внимания. Он здесь и погиб, не успев договорить заклинание.
– Давно? – спросил я.
– Двести двенадцать лет назад, – ответил он.
– Совсем недавно, – согласился я. – Даже остыть не успело.
За спиной сдержанно гоготнули, но умолкли, когда впереди открылась роскошнейшая и невероятно широкая лестница, человек двадцать могли бы пройти в ряд, да еще и выставив локти.
Лестница из белого с примесью золотистости мрамора создает праздничную атмосферу, хотя во дворце все ей способствует, и широкий ковер из красной ткани, что покрывает ступеньки почти целиком, тоже работает на предвкушение радости и удовольствий.
– Неплохо, – сказал я, – но высоковато… Это в каждом этаже ярдов по десять?
Лазиус вскрикнул, чуя неладное:
– Ваша Небесное Величие, только в нижнем, только в нижнем!
– А выше?
– Как обычно, по пять-семь…
– Все равно высоко, – сказал я.
Альбрехт сказал подчеркнуто мощным голосом в стиле сэра Растера:
– Привести коней?
Лазиус возопил, едва-едва удерживаясь, чтобы не пасть на колени:
– Ваша Звездная Грозность!..
– Что? – спросил я с интересом. – Или где-то рядом лифты? Воздыматели?
– Какие воздыматели? – возразил Альбрехт. – Они тогда совсем отучатся ходить!.. А нам, конечно, можно и на конях.
Лазиус завопил тоньше и жалобнее:
– Ваше Звездное Величие!.. Если сюда коней, дворец уже никогда не будет дворцом!
Альбрехт сказал с вызовом:
