Раздел 1. ПОЛАГАЕТ ЛИ ТАИНСТВО В ДУШЕ ПЕЧАТЬ?
С первым [положением дело] обстоит следующим образом.
Возражение 1. Кажется, что таинство не полагает в душе печать. Ведь слово «печать», похоже, указывает на некоторый отличительный знак. Но добрых христиан от других отличает вечное предопределение, которое, как было показано в первой части (I, 23, 2), не предполагает наличия чего-либо в предопределенном, но – только в предопределяющем Боге, в связи с чем читаем: «Твердое основание Божие стоит, имея печать сию: «Познал Господь Своих"" (2 Тим. 2:19). Следовательно, таинства не полагают в душе печать.
Возражение 2. Далее, печать – это отличительный знак. А знак, по словам Августина, «есть предмет, который возбуждает в уме нашем представление сверх собственного вида, воздействующего на наши чувства»[35]. Однако в душе ничто не может впечатлить вид в чувства. Следовательно, похоже, что таинства не могут полагать в душе какую-либо печать.
Возражение 3. Далее, таинства Старого Закона, как и таинства Нового, отличали верного от неверного. Но таинства Старого Закона не полагали печать, по каковой причине апостол назвал их «относящимися до плоти» (Евр. 9:10). Следовательно, не полагают ее, похоже, и таинства Нового Закона.
Этому противоречат следующие слова апостола: «Помазавший нас есть Бог, Который и запечатлел нас и дал залог Духа в сердца наши» (2 Кор. 1:21, 22). Но печать есть не что иное, как своего рода запечатление. Следовательно, похоже, что посредством таинств Бог запечатлевает в нас Свою печать.
Отвечаю: как явствует из вышесказанного (62, 5), таинства Нового Закона определены к двум вещам, а именно к тому, чтобы обеспечить нас средством против греха, а также к совершенствованию души в отношении христианского богослужения. Но когда кого-либо уполномочивают что-либо исполнить, ему обычно вручают некий свидетельствующий об этом знак; так, в былые времена солдат, зачисленных на службу в том или ином звании, часто помечали некоторыми знаками на теле, ибо они были уполномочены на телесное служение. Поэтому коль скоро посредством таинств люди уполномочиваются на духовное служение, связанное с поклонением Богу, из этого следует, что таинства сообщают верующему некий духовный знак. Поэтому Августин говорит: «Если воинский знак на теле дезертира пробуждает в нем совесть, и он повергает себя к ногам императора, молит о прощении, получает его и возвращается на поле брани, то разве он, прежде взысканный и разжалованный, не может вновь носить этот знак? Так неужто же христианские таинства по своей природе менее долговечны, чем эта телесная метка?».
