Возражение 3. Далее, как Дамаскин[63], так и Августин[64] говорят, что из воплощения Бога-Сына следует, что все, что сказывается о Сыне Божием, сказывается и о Сыне Человеческом, и наоборот. Таким образом, если бы три Лица приняли одну человеческую природу, то из этого бы следовало, что кто-либо, сказываясь о каждом из трех Лиц, сказывался бы также и о человеке, и наоборот, сказываясь о человеке, он сказывался бы также и о каждом из трех Лиц. В результате этого то, что приличествует Отцу, а именно порождение Сына, будучи сказываемым о человеке, тем самым сказывалось бы и о Сыне Божием, что недопустимо. Следовательно, принятие тремя Лицами одной человеческой природы является невозможным.
Этому противоречит следующее: воплощенное Лицо обладает самостоятельным бытием в двух природах. Но три Лица обладают самостоятельным бытием в одной божественной Природе. Следовательно, они также могут обладать самостоятельным бытием в одной человеческой природе тем способом, каким человеческая природа может быть принята тремя Лицами.
Отвечаю: как уже было сказано (2, 5), соединение души и тела в Христе не создало ни новой личности, ни новой ипостаси, но божественным Лицом, или ипостасью, была принята одна человеческая природа, что, разумеется, произошло не посредством силы человеческой природы, но – посредством силы божественного Лица. Затем, свойство божественных Лиц таково, что одно не исключает другое от причастности одной и той же природе, но – только от причастности одному и тому же Лицу. Следовательно, коль скоро в тайне Воплощения, по словам Августина, «целокупной причиной делания является сила делателя», нам надлежит судить о ней с точки зрения достоинства принимающего божественного Лица, а не с точки зрения достоинства принимаемой человеческой природы. Следовательно, нет ничего невозможного в том, чтобы два или три божественных Лица приняли одну человеческую природу, однако представляется невозможным, чтобы они приняли одну человеческую ипостась или личность. По этой причине Ансельм говорит, что «несколько Лиц не может принять одного и того же человека в единство Лица».
Ответ на возражение 1. При рассмотрении предположения о принятии тремя Лицами одной человеческой природы было бы правильным говорить, что по причине одной человеческой природы три Лица были бы одним человеком. В самом деле, как ныне истинно утверждать, что три Лица суть один Бог по причине одной божественной Природы, точно так же было бы истинным утверждать, что они суть один человек по причине одной человеческой природы. Однако это «один» подразумевало бы не единство личности, а единство в человеческой природе, поскольку не существует доказательства того, что если бы три Лица были одним человеком, то они были бы одним [человеком] просто. Ведь ничто не мешает нам утверждать, что люди, будучи многими просто, в некотором отношении суть одно, например, один народ. Кроме того, как говорит Августин, «природы духа человеческого и Духа Божия различны, но, соединяясь, они становятся одним духом»
