. При этом созерцательный разум в делах познания расположен иначе, чем разум практический. В самом деле, коль скоро созерцательный разум по преимуществу имеет дело с необходимыми вещами, которые не могут быть другими, чем они есть, то его надлежащие заключения, такие как общие начала, истинны всегда. Практический же разум, со своей стороны, имеет дело с вещами возможными, с которыми связаны человеческие действия. Поэтому хотя [и в этом случае] общие начала являются необходимыми, однако чем глубже мы погружаемся в рассмотрение частностей, тем легче можем ошибиться. Таким образом, в делах созерцания истина одинакова для всех, притом как в отношении начал, так и в отношении заключений, хотя известны всем только начала, которые называются общими понятиями, а заключения – не всем. А вот в делах практических истина, или практическая правота, одинакова для всех только в том, что касается общих начал, а в том, что касается частных вопросов – нет. Но даже в тех случаях, когда правота бывает одинаковой в частностях, все равно известна она всем по-разному.
Из сказанного очевидно, что в том, что касается общих начал как созерцательного, так и практического разума, истина, или правота, является одинаковой для всех и одинаково всем известна. Что касается надлежащих заключений созерцательного разума, то истина одинакова для всех, но известна она всем не одинаково; так, для всех является истинным, что сумма углов треугольника равна двум прямым углам, но известно это не всем. Что же касается надлежащих заключений практического разума, то и истина, или правота, не [всегда] одинакова для всех, а если и одинакова, то не одинаково всем известна. Так, правильным и истинным для всех является то, что действовать надо согласно разуму, а из этого начала следует надлежащее заключение о том, что чужие вещи нужно возвращать их владельцу И в большинстве случаев это действительно так, но в некоторых частных случаях возврат переданного на хранение имущества может оказаться вредным и потому неразумным, например, если его [возврата] требуют с целью совершения преступления против государства. Таким образом, это начало будет казаться, тем менее, истинным, чем более мы будем вдаваться в подробности, как, например, если кто-либо станет утверждать, что переданное на хранение имущество должно быть возвращено при таких-то и таких ручательствах или таким-то и таким способом, поскольку чем больше прибавляется условий, тем сомнительней выглядит начало, так что [в конце концов] может показаться, что возвращать не обязательно или [даже] что не следует возвращать вовсе.
