Бронированная дверь в подвал оказалась открытой, и вверх по ступеням живой цепью передавали оружие и боеприпасы. Цепочка быстро рассасывалась. Урядник куда-то исчез, а Сашке в руки кто-то, натужно кашляя, еле различимый во всё больше наполнявшем переулок дыму, всунул АК-103 с гирляндой подсумков, замотанный в потрёпанный лёгкий бронник. Быстро облачившись в бронежилет Сашка поднял взгляд, ища старших по званию, но переулок уже опустел. В этот момент горящие перекрытия второго этажа, с упавшей на них крышей, видимо прогорев насквозь, обрушились, пробив первый этаж и обвалив подвал. Сашка еле успел нырнуть к стене возле входа, перед тем, как всю улицу засыпало обломками горящих досок и битого кирпича.
В этот момент из разом плюнувшей дымом пополам с огнём двери подвала вывалились, задыхаясь от кашля и заковыристо матерясь, двое. Один невысокий, но плотный и кряжистый как дуб – незнакомый ему хорунжий, весь запелёнатый в бронекостюм «Ратник», в котором он казался каким-то неуклюжим – громоздким, а отсутствие шлема на голове делало это ещё заметней. Хорунжий в «Ратнике» буквально вытянул на себе из темноты подвала писаря их сотни – худого молодого парня в очках и принялся руками тушить тлеющую у того на спине форму. Сашка подскочил к нему и попытался помочь, но хорунжий, не церемонясь, оттолкнул его, прошипев сквозь зубы:
– Не лезь. Руки все опалишь – я-то в рукавицах. – И, закончив, принялся, яростно ругаясь, доставать комплект первой помощи, всё не желающий вытаскиваться из ранца-двудневки у него за спиной. Справившись с сопротивлявшимся медпакетом, он быстро и заученно вколол, как теперь заметил Сашка, сильно обожжённому и всё ещё не издавшему ни звука писарю сразу два укола морфия и, проверив пульс, резко встал – посмотрев прямо в глаза уряднику. Хорунжий оказался заметно ниже его ростом, на целую голову, зато раза в два шире в плечах, ещё к тому же и увеличенных защитными броненакладками.
– Преставился писарь, – сообщил он и, отрешённо махнув рукой на дверь в подвал, плюющуюся дымом и огнём, добавил: – Ещё двое там под обломками остались. Пойдём отсюда, а то скоро тут так рванёт, что и фундамента не останется. Наплечники с другой амуницией так и не успели вынести.
Внимательнее присмотревшись к уряднику, он спросил:
– Как зовут, младшой? Тебя уже и ранить успело?
– Сашкой кличут, а ранило меня ещё пять дней назад на дальней заставе, когда десант «чёрные» высадить хотели.
