Как некогда Глинка заступался за опального Пушкина, так теперь Пушкин хлопотал перед сильными мира сего о своём сосланном друге. И хлопоты эти имели определённый успех: Глинка был переведён в Тверь, где старые друзья после долгих лет, наконец, встретились.
Конечно, Глинка знал, что в сатире «Собрание насекомых», напечатанной в «Подснежнике», «Божья коровка» – это про него. Неизвестно, сердился ли он на Пушкина, направившего ему несколько осторожных и виноватых писем, но известно, что ответом на них были такие естественные для Глинки слова: «…Смею уверить, что я вас любил, люблю и любить не перестану».
Гибель поэта глубоко задела Фёдора Николаевича. Почти сразу же он откликнулся на трагическое событие «Воспоминанием о пиитической жизни Пушкина», и возвращался к памяти русского гения на протяжении всей своей долгой жизни.
Да, мистический характер поэзии Глинки и его этическая дидактика были Пушкину не близки. Но надо понимать, что Глинка стремился воплотить в своём творчестве целостное мировоззрение, в котором утверждалась бы духовная, моральная и культурная роль Российской цивилизации, возможно, оттого он избрал для себя несколько архаизированную стилистику и обращение к ценностным основам христианства. Поэзия Глинки исключительно целомудренна, в ней мы не найдём стихов о чувственных переживаниях лирического героя, о бесплодном томлении, о себе, как особенном центре мироздания… Девизом творчества Глинки, «Мафусаила русской поэзии», как его называли современники, вполне могла бы стать надпись на медали участника Отечественной войны с Наполеоном, которая у него, как у героя этой войны, наверняка имелась: «Не нам, не нам, а имени Твоему». В чтимой Фёдором Николаевичем «Псалтири» эта фраза звучит так: «Не нам, Господи, не нам, но имени Твоему дай славу, ради милости Твоей, ради истины Твоей». Эта фраза на протяжении двух веков также была девизом рыцарского ордена Тамплиеров.
Весь долгий век Фёдора Николаевича Глинки был исполнен преданного рыцарского служения России, её народу, её культуре. Он не мечтал о славе и величии, желал лишь быть причастным к величию и процветанию страны, помня о своём долге перед ней. О себе он думал меньше всего, но о его жизни и о нём думаем мы, гордясь такими людьми и их помня.
При составлении использованы издания:
Собрание сочинений Ф. Н. Глинки. Том 1. Издание М. П. Погодина. Москва. 1869 г.
А также периодические издания 20-х, 30-х годов XIX века:
