— Вы это сделали намеренно? — атаковал его комиссар.
— Сказав ей это?
Мегрэ был убежден, что Гуэн предпочел бы не улыбаться, оставаться невозмутимым, но это было сильнее его, и впервые губы профессора раздвинулись в странной улыбке.
— В общем-то, вам даже понравилось, что вы вызвали такое беспокойство у жены и ассистентки?
По тому, с каким выражением лица Гуэн промолчал, было ясно, что он с этим согласен.
— Могла ли кому-нибудь из них прийти в голову мысль избавиться от Луизы Филон?
— С такой мыслью они уже давно сжились. Они ненавидели Луизу. Я не знаю человека, неспособного в определенный момент пожелать смерти другому человеческому существу. Только редко встречаются такие, что способны выполнить задуманное. К счастью для вас, комиссар!
Все сказанное было правдой, и именно это в беседе несколько ошеломляло Мегрэ. В глубине души с самого начала их встречи он думал точно так же, как и профессор. Их мысли о людях и мотивах их поведения были, в сущности, одинаковыми.
Различным был только подход к этой проблеме. С той лишь разницей, что Гуэн высказывал свои мысли вслух, а Мегрэ предпочитал молчать.
Гуэн обладал тем, что Мегрэ назвал бы холодным рассудком. Комиссар же пробовал… он сам себе не мог точно сказать, что он пробовал. Быть может, лучше понять людей ему помогало не только чувство жалости к ним, но и своеобразная симпатия.
Профессор смотрел на людей свысока.
Комиссар же старался смотреть на них, как на равных.
— Луиза Филон была убита, — сказал он медленно.
— Это так. Кто-то дошел до крайности.
— Вы задавали себе вопрос: кто это может быть?
— Это ваше дело, а не мое.
— А вы не подумали, что подозревать могут и вас?
— Конечно. Когда я еще не знал о вашем разговоре с моей женой, я все удивлялся, почему вы меня не допрашиваете. Консьержка предупредила, что вы мною интересуетесь.
И она тоже! А Гуэн считал все это в порядке вещей!
— В понедельник вечером вы поехали в больницу, но оставались у постели больного только полчаса.
— Я поднялся на пятый этаж немного отдохнуть в комнате, которая находилась в моем распоряжении.
— Вы там находились один, и ничто не мешало вам выйти из больницы незамеченным, взять такси и снова вернуться.
— В каком же часу, по вашему мнению, я выходил из больницы и вернулся обратно?
— К несчастью, между девятью и одиннадцатью часами.
— А в какое время приходил к Луизе Пьер Эйро?
— Без четверти десять.
— Выходит, я убил Луизу позднее?
— Пожалуй.
— Не считая времени, затраченного на дорогу, я не мог вернуться в больницу между десятью и половиной одиннадцатого.
