– Может, ей нужны наркотические средства? – повернулась она ко мне. – Эрик мог бы достать.
Мать, что ли? – рассеянно подумал я. Хотя для матери она слишком молодо выглядит.
– Нет, с наркотиками мы уже опоздали. – Я попытался напустить на себя уверенный вид.
Они выжидающе смотрели на меня. А Беатрис, как назло, словно сквозь землю провалилась.
– Сейчас я ее осмотрю. – Поскольку меня никто не собирался останавливать, мне ничего не оставалось делать, как начать действовать.
Я заставил роженицу подсунуть пятки под ягодицы и раздвинуть колени. Затем, дождавшись начала очередных схваток, я осторожно проверил шейку матки. Обычно эта процедура весьма болезненная, но женщина была настолько измучена, что только слабо постанывала. Примерно с минуту я пытался хоть что-то нащупать. Шейка матки была полностью раскрыта, и все же мне никак не удавалось найти головку ребенка… А что, если это очередная проделка акушерок типа той куклы, которую они попросили меня подержать в инкубаторе? Неожиданно я почувствовал слабое шевеление. Обнадеживающе улыбнувшись, я направился к шкафчику с инструментами, в глубине души надеясь, что необходимую мне вещь не успели позаимствовать медсестры из другого отделения. Но нет, вот она – похожая на вязальный крючок – моя волшебная палочка. Я зажал инструмент в руке, чувствуя некий прилив эйфории от предвкушения того, что сейчас произойдет, и, более того, произойдет благодаря мне.
Воздух пронзил очередной вопль лежавшей на кровати женщины. Конечно, мне было страшновато действовать самостоятельно, но в данной ситуации промедление смерти подобно. А поскольку монитор сердцебиения эмбриона вышел из строя, у меня не имелось ни малейшей возможности узнать, угрожает ли ребенку в утробе опасность.
– Держите ее крепче, – велел я мужу роженицы.
Затем, дождавшись перерыва между схватками, я завел в шейку матки крючок и проделал крошечную дырочку в околоплодном пузыре. Похоже, вовремя не отошедшие воды мешали продвижению ребенка. Несмотря на стоны женщины и оглушающий шум транспорта за окном, я услышал слабый звук лопнувшей пленки, и неожиданно из роженицы мощным потоком хлынула жидкость, а сама роженица села на кровати и произнесла с ноткой удивления в голосе, хотя и без видимой паники:
– У меня начались потуги.
Именно в этот момент в палате появилась Беатрис. Увидев у меня в руке инструмент и заметив напряженное лицо роженицы, которой помогал муж, Беатрис кивком велела мне продолжать.
