Взгляд Кари смягчился, уголки губ приподнялись в слабую, милую улыбку, отчего глубоко в груди Лиона стало больно.
– Спасибо.
Лион повернулся на звук, когда кто-то прочистил горло, встревожившись от понимания, что даже не услышал, как пришел Пэнтер.
Черноволосый воин стоял в дверной проеме, переводя взгляд с Лиона на Кари и обратно, и сжав в невысказанном одобрении рот.
– Пэн, в доме есть темное заклятье, действующее на Кари. Устрой полный обыск.
Если Пэнтер и был удивлен, он не показал виду, просто кивнул и развернулся уйти.
– Вайпер.
На приветствие Пэнтера Лион поднял голову именно в тот момент, когда Вайпер застыл в дверном проеме.
Взгляд золотистых глаз следил за тем, как Лион ласкал шею Кари.
– А ну на хрен ушел от моей пары.
Лион медленно отпустил Кари, по горлу поднялось рычание, когда внутри проснулся зверь. Лион сопротивлялся дикой стороне.
– Вайпер, ей нужна моя помощь.
– Бьюсь об заклад, что нужна. Помощь такого же рода, как ты оказал ей во время Церемонии Пар? – Цвет глаз змеи начал меняться на дикий алый цвет
– Не лезь из шкуры, Вайпер.
– Пошел к черту, Лидер. – Изо рта воина проглянули опасные, изогнутые змеиные клыки. – Отдай ее мне.
Когда Вайпер сократил между ними расстояние, Лион толкнул Кари себе за спину, его зверь бился в защитной ярости, рыча прямо под кожей.
Пальцы горели, но Лион сопротивлялся дикой злости, сжав руку в человеческий кулак, он вмазал в челюсть Вайперу жестким апперкотом.
Голова змеи дернулась назад, изо рта, там, где клыки проткнули губу, потекли две струйки крови.
– Отступи, Снэйк, – зарычал Лион. – Успокойся или присоединишься к Вулфу в тюрьме.
Вайпер зашипел на него, в его красных глазах плескался гнев.
– Ты не посмеешь.
Лион приблизился, оказавшись на одном уровне с лицом Вайпера.
– Посмотри на меня. Если ты себя не контролируешь, становишься угрозой Радиану, что ставит нас всех под угрозу.
– Вот значит, как ты держишься от нее подальше, Лидер? – произнес он низким и грубым голосом. – Лапая ее? И ты осуждаешь меня за потерю контроля? Никто в этом доме не осудит за то, что я вмажу тебе за оскорбление, – пророкотал Вайпер низким тоном. – Ты не имеешь права прикасаться к ней, не имеешь права препятствовать мне прикасаться к ней.
Зверь Лиона заревел, протестуя. Она под его защитой. Его.
Но, черт возьми, Вайпер говорил правду.
Не важно. Он ее не отпустит. Лион стиснул и разжал зубы из-за грубого, мерного неистовства, пока его врожденное чувство справедливости боролось с гиперопекой и примитивными инстинктами зверя, говорившими не позволять ей скрыться из его вида.
