Ее вдохи скользили по его коже, желание вкусить Кари стало причинять почти физическую боль. Лион начал тихо напевать на древнем языке напев, предназначенный для пробуждения ее страсти.
Но ее желание накатывало на него с силой, почти подгибающей колени.
– Милостивая Богиня. Больше никаких напевов. Разговор. Вопросы. Задавай мне вопросы. – Масло было необходимостью, но страсть утопила бы их обоих, если Лион не изменил бы ход своих мыслей.
Как, черт возьми, он переживет остальную часть ритуала?
Вопросы?
Каких он ждал вопросов, когда она стоит в одном полотенце, так близко, что ощущает его дыхание на волосах? Кари зацепилась взглядом за маленький треугольник волос, показавшихся из открытого V-образного воротника рубашки Лиона, пока его мужской аромат направлял реку тепла растекаться между ее ног.
Он отстранился и налил немного масла в ладонь, затем обмакнул пальцы и проследил шрам на ее левой груди.
– Открыть сердце, – пробормотал он, нажимая и растирая чувствительную плоть.
Ее грудь поднималась и опускалась под его пальцами в возбуждающем жесте, требуя его прикосновений, желая намного большего. Кари посмотрела ему в лицо и увидела свои мысли, отчетливо отражавшиеся в его наполненных страстью янтарных глазах.
– Спрашивай меня, малышка – Радиан, – умолял Лион страдальческим голосом.
Борясь с теплом циркулирующим по венам, Кари пыталась собраться с мыслями.
– Я думала… – выдохнула она, торжествуя над похотью, которая захватила ее в плен. – Я думала, ты говорил о девяти перевертышах. Пинк десятая, верно?
– Пинк на самом деле не перевертыш, а наполовину животное. Когда Дикий умирает, его животное переходит к другому по его линии. К сильнейшему. Обычно это взрослый мужчина. Порой это женщина или ребенок, хотя дети редкость в нашем обществе. В случае с Пинк, мы думаем, что животное к ней перешло вскоре после зачатия, как раз когда яйцеклетка начала делиться. Животное оказалось в ловушке между двумя девочками. Они обе родились наполовину человеком, наполовину фламинго. Сестра Пинк была убита в надежде, что это освободит душу второй половины животного, позволяя ей соединиться в Пинк. Но это не сработало. Пинк заключена в ловушку в теле, которое наполовину лишь животное, вот уже на протяжении почти шести сотен лет.
– Шестьсот? – Правда от осознания того, что значило быть бессмертным почти рассеяла сладострастный туман в ее голове. – Я видела Пинк в столовой. Боюсь, что увидев ее, не слишком адекватно отреагировала. Мне нужно извиниться.
