Кари повернулась в сторону гостиной и указала ему следовать за лучом света фонарика.
– Положи ее на диван. – Один фонарик она оставила на журнальном столике, а со вторым побежала к шкафу под лестницей и схватила пару одеял. Быстро вернувшись назад, она с головы до ног укутала промокшую и дрожащую маму, затем взяла полотенце и, опустившись на колени рядом с диваном, начала вытирать ей лицо, пытаясь не обращать внимание на незнакомца, который маячил за спиной Кари, как смерть с косой.
– Кари, ты не человек, – сказал он. – Териин. И у тебя метка избранной.
Его слова для Кари вибрировали, как неблагозвучные ноты. Он точно псих, но пока не мешает ей ухаживать за мамой, может петь дифирамбы любым народам, на которые Кари плевать.
– Ты думаешь, что твое место здесь, – продолжил мужчина глубоким, приятным голосом так противоречащим его абсурдным словам. – Но это не так.
Ресницы ее мамы дрогнули, приоткрыв глаза, она посмотрела на незнакомца и к боли в ее взгляде примешалось страдание.
– Прекрати, – полуобернувшись, зашипела на него Кари. – Что с тобой?
– Ты должна знать правду.
Кара повернулась к нему спиной, но он передвинулся и встал рядом, нависая над ней.
– Скажи ей.
– Сказать, что? – Но, когда Кари посмотрела на него, поняла, он смотрел на ее маму.
– Она заслуживает правды, – произнес он.
Кари встала на ноги, смотря прямо в глаза незнакомцу, гнев переполнил чашу ее терпения.
– Оставь ее в покое. Благодаря тебе, сегодня она много всего перенесла.
Во взгляде его янтарных глаза появился намек на сожаление.
– Я сожалею об этом, но ее время в этом мире почти истекло. Твое только началось. И ты должна знать правду.
– Какую правду?
– Что ты не ее дочь.
– Конечно, я ее дочь. – Но Кари поняла, что повернулась к маме, ища подтверждения… но в, наполненных слезами, глазах мамы плескалось лишь опровержение.
Кари опустилась на колени у дивана и сжала ледяную руку мамы.
– Я твоя дочь, естественно твоя.
По пепельно-серым щекам мамы текли слезы, но она перестала дрожать. Она очень слабо покачала головой из стороны в сторону, проклятое движение, и единственно слово слетело с ее губ.
– Нет.
– Мама, что ты говоришь? – От холода, не имеющего никакого отношения к дождливой погоде, кожа Кари покрылась мурашками. Это неправда. Не могло такого быть. И вдруг она поняла. Кари подняла разъяренный взгляд на незнакомца. – Это твоих рук дело. Ты манипулируешь ею, чтобы управлять мной.
Он покачал головой, влажные кончики волос скользнули по его плечам.
