За компанию с Навальным
Ситуация не может не напомнить про закон об “иностранных агентах”, согласно которому практически любая деятельность считается политической. Судя по тому, как развивались события вокруг НКО, история с кампанией Навального может стать только началом разнообразных запретов в области краудфандинга. Поначалу ведь тоже думали, что клеймо “иностранного агента” — это только для подозрительных соросов. А теперь под политическую деятельность подпадает чуть ли не все, что угодно. В данном случае даже легче — не понадобится изменять законодательство, за участников этого рынка все решает регулятор.
Вслед за Навальным запросто может пострадать и Фонд борьбы с коррупцией, который собирает деньги точно таким же способом. А там — коготок увяз, всей птичке пропасть: потом запретят собирать на организацию митингов (помните знаменитый “Кошелек Романовой”? Он тоже пополнялся через “Яндекс.Деньги”) наблюдение за выборами, поддержка периодических изданий, помощь заключенным, и т.д. Но, чисто из человечности, оставят благотворительность. Нынешние новости плохи не только для Навального и других политиков, которые привлекают средства тех, кто готов их пожертвовать. Но и, например, для сервисов, типа Planeta.ru, где раздел “Общество” рискует исчезнуть целиком.
Ну а Навальный, если его не посадят по “Кировлесу”, да и другие несистемные политики в его ситуации, разумеется, найдут способы привлекать средства сторонников. Уже вовсю принимают биткоины, Навальный собрал ими 1,2 млн руб., не удивлюсь, если в результате разных ограничительных мер эта электронная валюта станет основным способом привлечения средств. И еще меньше я удивлюсь, если в результате криптовалюты в нашей стране окончательно запретят.
http://www.dw.com/ru/%D0%BA%D0%BE%D0%BC%D0%BC%D0%B5%D0%BD%D1%82%D0%B0%D1%80%D0%B8%D0%B9-%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0-%D0%B8-%D0%BA%D1%80%D0%B0%D1%83%D0%B4%D1%84%D0%B0%D0%BD%D0%B4%D0%B8%D0%BD%D0%B3/a-37249521?maca=rus-tco-dw
Михаил Шишкин:”Моя страна, заглотнув воздух в 90-е, опять нырнула в болото страха и молчания.
Потребности в свободе в человеке противостоит не менее сильная потребность в несвободе.
Для моего отца диссиденты, боровшиеся за свободу слова, были не героями, а предателями. Сам он в 17 лет пошел добровольцем на войну защищать родину. Его отца, моего деда, государство убило как «врага народа». Защищая отечество, рабы защищали рабский режим. Ничего нового. Дюренматт в своей пьесе о Древнем Риме сформулировал устами Ромула: „Когда государство начинает убивать людей, оно всегда начинает называть себя родиной“».
