Последние слова Жан Дюи произнес уже в присутствии отца Паисия, подошедшего со своей дочкой Нюрой. Авиатор почтительно поклонился ему, рассказал вкратце о просьбе девочки, показал имевшиеся при нем бумаги и документы, из которых видно было, что он — опытный авиатор, совершивший на своей машине много полетов.
Отец Паисий пригласил авиатора к себе отдохнуть и закусить перед дорогой.
Пригласил туда же и Олимпиаду Львовну и некоторых старых крестьян, чтобы обсудить совместно — отпустить в Париж с Жаном Дюи маленькую француженку или нет.
Долго длилась беседа в домике отца Паисия. Дети и сама Марго ждали решения своей судьбы в палисаднике.
Но вот на крылечке показалась Олимпиада Львовна. Глаза ее были заплаканы. Лицо расстроено. Она подошла к девочке и крепко обняла ее.
— Мы решили отпустить тебя, крошка… — произнесла она далеко не спокойным голосом. — Жан Дюи — надежный человек и прекрасный опытный авиатор. Только слушайся его во всем во время пути… Когда вы достигнете Парижа, он обещал уведомить нас тотчас же телеграммой о благополучном вашем прибытии. Пиши почаще, малютка, и помни, что и в бедном русском селении у тебя есть большие друзья, которые тебя будут всегда любить и помнить. А теперь ступай к отцу Паисию. Он хочет благословить тебя перед дорогой.
Поцеловав от всего сердца обрадованную девочку, Олимпиада Львовна взяла ее за руку и повела в дом.
Отъезд Жана Дюи с Марго был назначен через несколько часов.
Глава XV
Малютка Марго поднимается за облака
Все село высыпало на большую поляну провожать маленькую француженку.
Каждый принес ей что-нибудь на дорогу: кто парочку печеных яиц, кто жареного цыпленка, кто просто свежего домашнего хлеба.
Олимпиада Львовна плакала. Бабы тоже вытирали слезы на глазах, жалея девочку.
Дети с жадным любопытством ловили каждое движение авиатора, заканчивавшего последние приготовления к отлету.
Марго же была очень весела. Она то ластилась к Олимпиаде Львовне, к которой она уже успела сильно привязаться, то подходила к отцу Паисию и Нюре и выслушивала советы священника.
Тут же собрались все ее друзья: Ванюша, Груня, Никитка и другие.
Вот, наконец, все готово. Жан Дюи подошел к собравшейся на поляне толпе и, сняв свою кожаную фуражку, стал прощаться со священником, Олимпиадой Львовной и крестьянами.
— Ну, малютка, пора садиться, — сказал он Марго.
Последние объятия, поцелуи, наставления, советы…
— Сиди смирно, Марго, не высовывайся через край машины. Будет холодно там высоко в небе, дай, я укутаю тебя платком, — говорил летчик своей маленькой спутнице, усевшейся у него в ногах.
