В голове у Клэя вдруг зародилась фантастическая идея. А если взять и высказать все начистоту? Он терпеть не может лошадей, ненавидит охоту, боится прыгать даже через самый низкий барьер и при виде живой изгороди немедленно представляет, как будет лежать под ней со сломанной шеей. Конечно, на подобное он вряд ли отважится, ведь даже от одной мысли у него обрывалось все внутри, но помечтать было приятно.
Все остальные были поглощены лошадиным дефиле. Финис, стоявший рядом с Ингрэмом, с видом знатока оценивал каждую лошадь. Клиффорд с энтузиазмом объяснял своей безучастной супруге достоинства новой конюшни. Викарий и Пенхаллоу предавались воспоминаниям об охоте. Делия, придерживая руками шляпку и боа из перьев, не отходила от Рэймонда. Она восторженно вскрикивала, задавала дурацкие вопросы и получала на них отрывисто-грубоватые ответы. Пенхаллоу высказывал критические замечания или требовал объяснений от Рэймонда или Ингрэма. Старик прекрасно разбирался в лошадях, но им, как обычно, овладел злой бес противоречия, и он стал язвить. Любимую кобылу Рэймонда назвал узкогрудой, Ингрэму заявил, что его вороной мерин подволакивает передние ноги, а остальных лошадей наградил целым букетом уничижительных характеристик, формулируя их самым причудливым образом: одна у него была плоскобокая, другая с гусиным задом, третья с кривыми поджилками, четвертая с павлиньим норовом, а пятая и вовсе с тараканьей спиной. Братья обменялись многозначительными взглядами, после чего Ингрэм попытался протестовать, а Рэймонд просто презрительно отвернулся.
Когда с конюшней было покончено, вся компания снова расселась по машинам и двинулась к конезаводу. Загон, где содержался Демон, был как раз по дороге, и все остановились, чтобы полюбоваться на это чудо природы. Опытный глаз Пенхаллоу безошибочно выделил его из стада, и поскольку за этим не последовало никаких замечаний, стало ясно, что он признал победу старшего сына. Все, кроме Фейт, сочли своим долгом выразить восхищение. Мисс Оттери сказала, что у жеребеночка такая хорошенькая головка. Никто не прореагировал, пока викарий не заявил, что тоже придерживается мнения, что главное у лошади – голова. Клэй привел всех в ужас, предположив, что у жеребенка слишком прямые плечи. Последовал шквал возмущенных возгласов и насмешек, который лишь усилился, когда выяснилось, что он смотрел не на ту лошадь. Даже викарий, снисходительно усмехнувшись, сказал, что истинный Пенхаллоу никогда бы не совершил подобной ошибки. Покраснев до ушей, Клэй стал представлять, как убьет братцев, после чего покончит жизнь самоубийством, а Пенхаллоу в очередной раз выразил сомнение в своем отцовстве.
