– Нет, конечно. Но он такой проныра, за всеми подглядывает. С ним надо быть начеку, милый, а то он обязательно что-нибудь пронюхает.
– Я тебя хочу – и я тебя добьюсь! А на Джимми мне наплевать!
– Заполучи ферму, и мы сразу же поженимся. А по-другому не получится, любовь моя.
Ее ласковый тон смягчил смысл слов. Лавди была страстно влюблена, но обстоятельства жизни вынуждали к осторожности, диктуемой здравым смыслом. Она была умнее и изворотливее Барта, что порой озадачивало его, вызывая невольное уважение.
– Ладно, постараюсь уговорить старика. Но если не получится…
– Придумаем что-нибудь еще, – быстро проговорила она.
Его объятия стали крепче. Взяв Лавди за подбородок, Барт заглянул ей в лицо.
– Мне без разницы! А тебе? Бросишь меня, если папаша откажет? Не сомневаюсь, что вильнешь хвостом!
Она призывно приоткрыла губы, но Барт не поцеловал ее.
– Вот дурачок! Да я люблю тебя больше жизни. И никогда ни на кого не променяю, солнышко.
Он растаял. Но Лавди и сама не знала, насколько правдивы ее слова. Она была полна решимости завладеть Бартом и стать ему хорошей женой, не допуская и мысли о поражении. Ее любовь была отнюдь не слепа, и Лавди видела недостатки своего возлюбленного, хотя и не решалась на критические замечания. Его властный нрав и нежелание подчиняться вряд ли позволят ему найти хорошую работу. Но если Барт получит ферму, станет хозяином, рассуждала она, дела у него пойдут как по маслу – в сельском хозяйстве он кое-что смыслит, работники уважают его, а уж она сумеет направить любимого по нужному пути.
Вернув Барта в хорошее расположение духа, Лавди опять напомнила ему про осторожность – было бы глупо подкатываться к отцу сейчас. Тот разъярен похождениями своего другого чада. Она заставила пообещать, что разговор о ферме он заведет позднее, выбрав один из тех редких моментов, когда Пенхаллоу благодушествует. Смеясь Барт заявил, что Лавди хитрая кошка, и целовал ее, пока она не задохнулась. После чего объявил, что всегда будет слушаться свою мудрую крошку. Если бы он взялся действовать сам, то непременно наломал бы дров, разругался с отцом и остался ни с чем. А окольные пути Лавди сулят гораздо больше успеха.
Наконец она ускользнула, что далось ей с большим трудом. С каждым днем Барт становился все более настойчивым и неуправляемым. Он хотел обладать ею и не желал слушать никаких отговорок. Молодой человек никак не мог понять, почему Лавди так опасается, что их увидят, – мысль, что она боится дяди и тетки, казалась ему нелепой. Как можно бояться дворецкого или повариху?
