– Черт возьми, сто лет не виделись уже, – хрипло пробормотал он.
Лавди слегка обмякла в его руках и, приоткрыв рот, поцеловала Барта в губы.
– Да только сегодня утром, – насмешливо промурлыкала она.
– Всего пару минут!
– Полчаса!
– Мало. Я так больше не могу! Пошли в классную комнату.
Втолкнув Лавди в комнату, Барт схватил ее за руку повыше локтя и ногой захлопнул за собой дверь. Она позволила поцеловать себя, но когда Барт толкнул ее на старенькую кушетку, уперлась ему руками в грудь. Не переставая улыбаться, с томным видом чуть заметно покачала головой:
– Нет, Барт, не надо!
– Маленькая чертовка! Да ты меня не любишь совсем!
Лавди быстро чмокнула его в губы.
– Люблю, мой дорогой, но бедную девушку легко обмануть. Ты ведь негодник, мой милый!
Он усадил ее на колени.
– Клянусь, я женюсь на тебе, Лав!
Не пытаясь освободиться, она мягко произнесла:
– Нет.
Его рука, поглаживающая ее бедро сквозь тонкую ткань платья, сжала тугое тело.
– Ты меня с ума сводишь! Сил моих больше нет!
– Мы должны набраться терпения, – заявила Лавди. – Да хватит тебе, Барт, золотко! Ты мне синяков наставишь. Дай мне сесть, как приличной женщине!
Барт отпустил ее, и она стала поправлять платье и растрепавшиеся волосы.
– Из-за тебя меня выставят отсюда без рекомендации, вот чем дело закончится. Нам надо быть осторожнее.
– К черту осторожность! Я сам себе хозяин и делаю что хочу. Если отец не отпишет мне ферму, черт с ним, буду сам зарабатывать. Обойдусь.
– Нет, не обойдешься, – возразила Лавди, ласково сжав в ладонях его руку. – Кто тебя возьмет на работу? Ты шальной, заносчивый. Мы очутимся в богадельне, а еще обещал сделать из меня даму!
Барт ухмыльнулся.
– Рэймонд возьмет меня на конезавод. Уж там-то я ему пригожусь.
– И не мечтай! Только заикнись, что женишься на Лавди Тревизин, и посмотришь, что произойдет! Пока твой отец жив, Рэймонд все равно ничего не сможет сделать.
– Ну, тогда я открою школу верховой езды.
– На какие деньги? Нет, пусть сначала хозяин отпишет тебе ферму, а там поступай как хочешь.
– Но я не могу ждать!
Лавди вздохнула.
– А чего он тянет, не знаешь?
– Кто же может понять моего папашу? Он и сам себя не понимает. Несет какую-то чушь, что я, мол, слишком молод, но дело тут не в этом.
– Сдается мне, он тебя просто на крючке держит, как и Рэймонда. Но ведь отец не вечен, тем более при такой жизни, какую он ведет.
– Послушай, мне надоело прятаться по углам. Лучше уж признаться отцу, и пропади оно все пропадом!
