— Она, в общем-то, не такая уж плохая. — Аманда кивнула в сторону птичьей клетки.
— Я тебя люблю, — кокетливо проворковала Мэдди.
— А кувыркаться она умеет? — поинтересовался Джорди. — Или нет? Значит, вы считаете, она хорошая? Или, может, все-таки плохая?
— Нет, Мэдди хорошая. Точно, хорошая. Хорошие птицы тоже, бывает, ругаются дурными словами, когда расстроены или кто-то их обидит. Видишь ли, Мэдди выучилась ругаться у кого-то из прежних хозяев, который наказывал ее одежной щеткой. А уже после этого она попала ко мне. И мне пришлось смириться с этим. Мэдди злится, а когда она злится, то ругается. И она переживает, когда видит, что кто-то из тех, кто приходит сюда, расстроен. Вот как ты — из-за бейсбола.
— Но я ведь говорил не о бейсболе, когда она принялась ругаться, — возразил Джорди.
Да, конечно, — он говорил о своей матери. Естественно, он говорил о ней. Именно поэтому, внезапно смутившись, Джорди вскочил, засуетился, старательно избегая смотреть на Аманду, потом вскинул на плечо рюкзак, буркнул что-то и пулей вылетел в коридор.
Да, Джорди явно нуждается в советах психолога, но это непременно должен быть кто-то посторонний, незнакомый с его семьей. Но, чтобы отвести его к психологу, нужно, чтобы кто-то из его родителей — один из них или оба — проявил инициативу. А никто из них, похоже, даже не думал об этом. Пришлось Аманде самой взяться за дело, и начала она с того, что придумала предлог, чтобы снова заманить его к себе. Жаль, конечно, что он убежал. Но она еще не успела даже слова сказать, как он уже вылетел за дверь и, громко топая, промчался по гулкому коридору, унося с собой свою тоску и боль.
«Подожди! — хотелось крикнуть ей ему вслед. — Давай поговорим об этом, только ты и я, хорошо? Обсудим других родителей, которые тоже ругаются между собой, как твои, а потом ты расскажешь мне, что ты чувствуешь при этом. Расскажешь, чем ты занят на самом деле, когда все вокруг считают, что ты корпишь над уроками. Мы будем говорить, сколько ты захочешь. Я совершенно свободна. Я никуда не спешу. Мне никуда не нужно идти. Все, что мне нужно, — это помочь тебе решить твои проблемы. Мне действительно это нужно — чтобы не думать о своих».
Но Джорди уже исчез — как исчезают все они, чуть только прозвенит звонок с урока. Взгляд Аманды вернулся к письменному столу, на котором в простой синевато-серой рамке стояла фотография Грэхема. Он улыбался ей своей до боли знакомой широкой улыбкой, и белые зубы ослепительно сверкали на фоне его бороды. Его лицо было одним из тех, которые невольно притягивают к себе женский взгляд. Аманда давно уже заметила, как на него поглядывают ее коллеги. Впрочем, фотография Грэхема также была одним из ее «ледоколов».
